– По крайней мере, они увидят, что хозяйка пансиона делает все, что в ее силах. – Роми вдруг ощутила в себе прилив уверенности и широко улыбнулась. – Я хочу пробыть здесь весь туристский сезон, до самой осени. Это вопрос чести, месье де Ларош. Мне стыдно, от того, что мои постояльцы живут в таких условиях. Я должна сделать хоть что-то, чтобы облегчить свою совесть. Кроме того, есть в такого рода деятельности, элемент романтики. Между прочим, я уже починила электроплиту на кухне...

– Вы? – недоверчиво ухмыльнулся Клод.

– Представьте себе, я! – пропела тоненьким голоском Роми. – Дома, в нашей с отцом квартире, плита частенько выходила из строя. Поскольку мастерам приходилось довольно много платить, я сама стала маленьким специалистом по ремонту электроплит.

– Ничего себе! – присвистнул Клод.

– Так что, – бойко подытожила Роми, – привести в порядок этот коттедж для меня не составит проблемы. Я самостоятельно придам ему вполне товарный вид. К тому же отсюда, из сада и из окна спальни, вид на реку и долину просто потрясающий. Такие пейзажи то же ведь многого стоят. Вот увидите – дела у меня пойдут на лад, и очень скоро! Она торжествующе взглянула на Клода, ожидая от него полной и безоговорочной капитуляции.

– Но в вашей собственности находятся еще два здания, и они требуют удвоенного внимания, – сдержанно заметил Клод. – А потому дайте мне знать, если все-таки решите продать дома. Я какое-то время буду еще заинтересован в этом, но учтите: с каждым днем цена будет опускаться все ниже и ниже, – добавил он и вальяжно направился к калитке.

Роми буквально закипела от ярости. Шантажист! Опять он ей угрожает и при этом хочет оставить за собой последнее слово. Слишком многие издевались и над ней, и над ее чувствами, чтобы она могла стерпеть это сейчас.

– А я уже решила, – крикнула она ему вдогонку, – выставить один из коттеджей на рынке недвижимости!

Клод окаменел. Потом медленно повернулся. Роми уже не была уверена в том, что поступила правильно, раскрыв свои карты. Этот человек так страстно жаждал вернуть себе утраченную его отцом фамильную собственность, что ради этого мог пойти на все.

Глупо! Он явно заслужил, чтобы ему слегка прищемили хвост. Он ей угрожал. Прокрался в сад, распоряжался здесь как хозяин. Она имела полное право быть к нему беспощадной, не говоря уже о том, что ей как воздух нужны деньги на ремонт коттеджей.

– Если вы так решили, то мне остается только пожелать вам успеха, – с деланным спокойствием сказал Клод.

Роми мгновенно обуяла тревога. Что он имеет в виду? Почему не повторяет своего предложения? Впрочем, он не ушел. Это давало какую-то надежду.

Несмотря на его внешнюю беззаботность, напряженность ощутимо витала в воздухе. Теперь он у нее на крючке! – поняла вдруг Роми и приободрилась.

– Вы не могли бы подойти поближе. Я хочу сказать вам кое-что личное, – небрежно бросила она.

Клод послушно подошел к ней вплотную, и Роми пришлось поднять голову, чтобы видеть его лицо.

– Отлично! – сказала она, еще не зная, что скажет в следующую секунду. – Элементарная вежливость требует, чтобы я предупредила вас о своих планах. Если говорить конкретно, то я хочу продать именно этот коттедж – Печной дом – тому, кто предложит самую высокую цену. На худой конец какая-нибудь строительная фирма может купить дом под снос, чтобы использовать черепицу и камень для других целей.

Судя по остекленевшему от ужаса лицу Клода, ее импровизация удалась.

– И вы полагаете, что цена продажи одного дома покроет расходы на восстановление двух других? – спросил он, снова придав лицу непроницаемо-холодное выражение.