— Бернар, так дальше продолжаться не может.

Аньес же поджидала меня у входа в маленькую гостиную и мгновенно затаскивала к себе в комнату, где мы лихорадочно набрасывались друг на друга в полном молчании; а потом часами, с потухшей сигаретой в углу рта, я обдумывал происходящее.

Я уже физически ощущал нависшую надо мной угрозу: Аньес каждый день по штришку дополняла портрет Бернара, которого она по-прежнему называла Жервэ, но, возможно, она уже обо всем догадалась. А узнать, так ли это на самом деле, не представлялось возможным. Мои нервы начинали сдавать, я, словно каменная глыба, поддался в конце концов постепенному и разрушительному действию точившей меня капле воды. Временами я был просто убежден, что ее голова полна образов, а порой мне казалось, что в ее близоруких глазах затаилась хитринка.

Кем же я представал перед ней? Свидетелем? Жертвой? Или одновременно и тем и другим? Она притягивала меня к себе как что-то неизведанное. Теперь-то я понимал, почему эти женщины приходят к ней, а затем пьянеют от собственного несчастья и боли. Я и сам поддался ей и напрасно повторял про себя: «Она все придумывает, ловко используя то, что ей рассказывают, и случайно иногда попадает в точку». Может быть, абсурдное, но все же неистребимое подозрение так и не покинуло меня. Я, как и все, слышал о существовании ясновидящих; Аньес же, без сомнения, основательно изучила этот феномен. В ее библиотеке я обнаружил целую полку книг на эту тему, благодаря которым она, ничем не рискуя, безбоязненно могла исполнять роль предсказательницы. А если она в самом деле ясновидящая?.. Наверное, я так никогда и не разрешу эту загадку.

Терзаемая подозрениями Элен внимательно следила за нами. Иногда я подмигивал ей или украдкой улыбался, чтобы дать понять, что делаю это исключительно ради нее, ради нас обоих. В конце концов Элен попросила меня больше не ходить к Аньес.

— Она интриганка, — убеждала меня Элен. — Поверьте мне, Бернар, будет лучше, если вы перестанете с ней общаться.

— Да я с ней и так не общаюсь, — отвечал я. — Просто мне хотелось разобраться, притворяется она или нет. А вообще-то она меня не интересует.

— Да ей солгать — все равно что вздохнуть.

— Я почти согласен с вами. Совсем недавно она мне наплела про какую-то брюнетку, которая якобы должна скоро появиться в моей жизни. Это у меня-то, человека, который не знает никого в городе и почти никогда не выходит из дому!

— Ну вот видите, Бернар!

На следующий день мы получили письмо из Сен-Флу и мое свидетельство о рождении. Мне его вручила Элен, когда мы садились за стол. Прочитав письмо, я из вежливости пробормотал:

— Это ответ из мэрии…

— Так когда же свадьба? — спросила Аньес, глядя на сестру.

Та, нахмурившись, нехотя произнесла:

— Очень скоро.

— Правда, Бернар?

Голос Аньес был спокойным и почти безразличным.

— Еще ничего не решено… — ответил я. — То есть я хотел сказать, ничего определенного. Ведь пока у меня не было документа…

— Ну вот и чудесно. Теперь вы уже сможете объявить дату, — продолжала Аньес. — Ты будешь рассылать приглашения, Элен?

— Я сделаю все, что принято в таких случаях.

— О, так, может, ты пригласишь семью Леруа?

— Прекрасная мысль! И Дусенов тоже.