Джулиан готов был взять на себя опасную миссию – сопровождать гонимого монарха через Англию. А в рассудительности этого молодого лорда, как и в его беззаветной преданности, королю не раз посчастливилось убедиться за тот месяц, в течение которого они пробирались через враждебные территории. Серьезность и трезвый ум Джулиана спасали самонадеянного и легкомысленного Карла, привыкшего не задумываясь идти навстречу опасности. Привыкнув к своему спутнику, король уже полагался на него больше, чем на себя. Но вот Джулиан сорвался. Сейчас они стояли в темноте, и Карл слышал, как тяжело дышит его верный спутник. Наконец тот, по-видимому, пришел в себя.

– Думаю, вашему величеству будет опасно возвращаться в гостиницу, – произнес Джулиан.

О себе он не упоминал. Карл невольно пожал Джулиану руку.

– Но как же нам быть? Уилмот занят фрахтовкой судна в Саутгемптоне, а мы должны ожидать вестей от него в Солсбери. Как мы свяжемся с ним?

Джулиан склонился, вытирая окровавленную шпагу об одежду несостоявшегося доносчика.

– В любом случае, сир, вам надо исчезнуть. Тут вас может опознать еще кто-нибудь. А я… Что ж, я буду наведываться в Солсбери. В конце концов, моя голова не так ценна для Англии, как ваша.

Карл невольно коснулся головы, поправил съехавшую набок широкополую пуританскую шляпу с высокой тульей, без всяких украшений, кроме скромной оловянной пряжки над лбом.

– Но, черт возьми!.. Где же все это время буду я?

– Неважно. Найдем какое-нибудь укрытие.

В паре кварталов от места происшествия Джулиан оставил молодого короля в темной арке какого-то дома и велел ждать, пока он приведет лошадей. Солсбери следовало покинуть до того, как закроют городские ворота.

Карл устало опустился на подставку для всадников у дома и опустил голову на руки. Как он устал… От постоянной опасности, от бегства, от страха, который приходится прятать под маской беспечности и бравады. Вот уже почти месяц он блуждает по дорогам Англии, измученный, под чужим именем, переодетый в мрачную пуританскую одежду, даже стриженый, как круглоголовый, – так коротко, как только смогли обрезать ножницы его длинные черные волосы.

Чего только не пришлось ему пережить и испытать за этот месяц! Однажды ночью, например, он, спасаясь в лесу от преследования, вынужден был, словно загнанный дикий зверь, влезть на старый дуб. И… нос к носу столкнулся с тем, кто уже сидел на дубе. К счастью, это оказался роялист, полковник его войск Карлис, который тоже не нашел ничего лучшего, как устроить себе тайное пристанище на ветвях старого дерева. Там они и просидели сутки. Порой Карл засыпал, положив черноволосую голову на худые колени Карлиса. Позже он узнал, что круглоголовые все же поймали храброго полковника и повесили, как обычного вора…

Однако случались у Карла и забавные приключения. Например, когда его сопровождала очаровательная Джейн Лейн. Джейн была пуританкой,[4] но семья ее оставалась верна монархии, и Джейн с охотой согласилась послужить прикрытием несчастному гонимому юноше Карлу Стюарту. Он путешествовал как ее грум, но не упускал ни малейшего повода проявить галантность по отношению к своей прелестной защитнице. Джейн была девушкой строгих правил, но Карл пользовался любым случаем, чтобы проверить, насколько крепка ее нравственная стойкость. И когда он понял, что почти победил, вмешался Джулиан и разлучил Карла и Джейн.

Джулиан был почти зол на Карла, зол настолько, насколько позволяло его почтение перед монаршей особой. Он говорил, что у Карла сейчас должны быть иные цели, чем соблазнение девиц. И все же при воспоминании о том, как при расставании Джейн кинулась ему на грудь и зарыдала, Карл счел, что был полным дураком, так долго разрываясь между учтивостью, благоразумием и страстью.

Правда, позже у Карла появилась возможность наверстать упущенное с другой девицей – Джулией Конингсби, под видом лакея которой он ехал из Бристоля.