В восьми или девяти сотнях шагов позади гребня горы Вулкан возвышается стена из песчаника, окружающая неровную, изрезанную трещинами площадку в 400 — 500 туазов. По обе ее стороны высятся два угловых бастиона; у того, что справа, растет знаменитый бук. Слева сохранились остатки стены с ажурными контрфорсами и надвратной часовней, где под порывами ветра время от времени раскачивался колокол, пугая своим звоном окрестных жителей. К площадке в центре, окруженной зубчатой стеной, примыкает башня с тремя рядами зарешеченных окон и опоясывающей первый этаж галереей. Посреди площадки торчит длинный металлический шпиль, украшенный ржавым феодальным гербом-флюгером, повернутым порывом северо-западного ветра на юго-восток.

Есть ли за полуразрушенной стеной строение, пригодное для жилья, никто не знал: подъемный мост и тайный ход из крепости, были давным-давно разрушены. На самом же деле внутри замок сохранился гораздо лучше, чем казалось на расстоянии. Дурная слава и всякие предрассудки оберегали его не хуже, чем василиски, гаубицы, бомбарды, кулеврины, тоннуары и прочие артиллерийские орудия далеких времен.

Этот замок заслуживает внимания туристов и любителей старины. Благодаря его местоположению на самом краю плато Оргалл с верхней площадки башни открывается чудесный вид. На заднем плане — высокая горная цепь на границе с Валахией. Перед фасадом — глубокая расщелина, скрывающая единственный путь, ведущий к замку из пограничных провинций. Позади долины обоих Силей возвышаются замки Ливадзель, Лоньяи, Петрошани и Петрилла, со всех сторон обступившие шахты этого богатого угольного бассейна. А позади замка высятся горные цепи, заросшие у подножия зеленым лесом; над их скалистыми вершинами вздымаются к небу еще более высокие и крутые пики Ретьезад и Паринг.

А дальше, за долиной Гатчег и рекой Марош, тонут в густых туманах контуры Альпийского хребта Центральной Трансильвании.

В глубине этой природной воронки кое-где блестят озера тектоническою происхождения, питающиеся водами обоих Силей. Отсюда реки, прорезав горы, катят свои воды дальше. Теперь в этой впадине началась добыча угля, с ее плюсами и минусами. Высокие кирпичные трубы вперемежку с тополями и стройными елями поднимаются к самому небосводу. Черный дым, затеняя синеву, уродует пейзаж и отравляет воздух, совсем еще недавно напоенный ароматами цветущих фруктовых деревьев.

И все-таки во время действия нашего романа, когда нарождавшаяся промышленность все крепче сжимала край своей железной рукой, природа еще не отступила и во многом сохраняла свою первозданную красоту.

Карпатский замок был сооружен в XII или XIII веке. В далекие времена, когда тут владычествовали воеводы, дворцы, монастыри, церкви и замки строились и укреплялись подобно крепостям. И сеньоры и крестьяне готовились к защите от многочисленных врагов. В силу этого древние укрепления замка, его бастионы и башни возводились как оборонительные сооружения, всегда готовые к бою. Какому архитектору пришло в голову расположить замок на плато, на этой недосягаемой высоте? Неизвестно. Возможно, воспетому в валашских легендах румыну Маноли, который обессмертил свое имя, построив Кюрте-д'Аржис, знаменитый замок Рудольфа Черного.

Но если имя архитектора осталось неизвестным, то род, которому принадлежал замок, был куда как знаменит. Бароны фон Гортцы с незапамятных времен владели здешними землями и принимали участие во всех войнах, опустошавших трансильванский край — сражались против венгров, саксонцев, секлеров, о чем повествуется в народных песнях — балладах-«дойнах». Девизом владельцев замка служила известная валашская пословица: «De re maorte» — «Все отдай, не жалея и самой жизни». И они отдавали все, проливая кровь, унаследованную от предков — древних римлян.

Столько усилий, столько жертв — и во имя чего? Что осталось от этих воинственных родов? Они утратили всякий политический вес.