Хозяин провел Леону в другую гостиную, которая была меньше и несколько уютнее, чем та, где он привык обычно принимать гостей.

Сестра герцога и обе пожилые кузины были уже там, разливая чай. Они уселись вокруг большого стола, стоявшего посреди комнаты, на котором Леона увидела все те восхитительные шотландские кушанья, о которых так часто рассказывала ей ее мать.

Чего тут только не было: оладьи, шотландские булочки, ячменные и пшеничные лепешки, большие лепешки, выпеченные из овсяной муки, пирожные с красной и черной смородиной, с имбирем, песочное печенье и многое другое, для чего девушка даже не знала названия.

— Вы совсем ничего не едите! — с упреком произнесла сестра герцога, обращаясь к Леоне. — Придется вам привыкать к нашей обильной шотландской пище. Не знаю, может быть, свежий воздух — причина того, что мы не страдаем отсутствием аппетита.

— Наверное, вы правы, — ответила девушка.

При этом она с ужасом представила себе, что будет с ее талией, если она будет съедать столько же, сколько остальные присутствующие.

— Думаю, вам захочется отдохнуть перед обедом, — предложила после чая сестра герцога.

— Мне хотелось бы написать письмо, — ответила Леона.

— В вашей спальне есть письменный столик и все принадлежности для письма, а если вам еще что-нибудь понадобится, обратитесь к миссис Маккензи, она принесет вам все, что нужно.

— Благодарю вас.

Леона вежливо присела, сделав общий реверанс, и вышла из комнаты.

Дверь оказалась довольно тяжелой, и ей не сразу удалось прикрыть ее за собой, так что выходя, девушка услышала, как сестра герцога сказала:

— Очаровательная, очень воспитанная молодая девушка. Я понимаю теперь, почему мой брат так доволен, что она здесь.

— Да, она просто прелесть! — заметила другая дама. — А как чувствует себя Эуан?

— Все так же, все так же, — с горечью ответила сестра герцога.

— Только не говорите о нем в присутствии его светлости!

— Нет, нет, что вы! — откликнулась та. — Я все время помню об этом после того, как вы меня предупредили…

В этот момент девушке удалось, наконец, закрыть дверь, и окончания разговора она уже не услышала.

«Интересно, кто такой этот Эуан»? — подумала она. Идя по коридору в свою комнату, она постепенно начала припоминать, что где-то ей уже встречалось это имя, и вдруг вспомнила! Оно стояло на самой вершине фамильного древа, висевшего на стене в Зале вождя. Леона заметила его, когда герцог с гордостью рассказывал ей о своих предках.

Генеалогическое древо Макарднов действительно могло поразить воображение: от его могучего ствола отходили многочисленные ветви, запечатлевшие все поколения этого древнего и славного рода на протяжении столетий; брачные узы соединяли их со многими именитыми семьями Шотландии. Здесь в хронологическом порядке значились имена всех графов, а затем и герцогов, веками передававших свой титул от отца к сыну, вплоть до последнего имени — Эуан. Леона знала, что он, как первый, а в данном случае и единственный сын герцога, носит титул маркиз Ардн.

Теперь девушка размышляла, что же могло с ним случиться, а если он болен, то почему его отец не желает о нем разговаривать. Это казалось неразрешимой загадкой; по крайней мере, Леона уже имела случай убедиться, как резко и бесцеремонно герцог может уйти от темы, которую он по каким-либо причинам не желает обсуждать.

— Ничего, в свое время я обо всем узнаю, — подумала девушка.

Войдя в свою комнату, она обнаружила, что у одного из окон действительно стоит письменный столик, которого она не заметила раньше.

Усевшись, она положила перед собой лист плотного пергамента и обмакнула в чернильницу хорошо отточенное гусиное перо.