— Эм, кроме того, что я разбила свою машину недалеко от его хижины, и ему пришлось взять меня на несколько дней к себе? А в основном, на него не сильно повлияла лавина.

Барбара нахмурилась.

— Ты говоришь, что разбила свою машину?

— Да, мэм. На Догвуд Пасс рядом с домом Кейда. У меня оборвалась цепь, и я врезалась в дерево. Кейд услышал грохот и пришел меня спасать. Я была без сознания. Я бы замерзла, если бы он не спас меня.

— Боже мой, дорогая. Ну, тебе точно повезло, что Кейд тебя нашел. Если бы ты протянула милю вверх по шоссе, и попала бы в аварию рядом с домом старика Гаффорда, я тебе скажу прямо сейчас, тебе не захотелось оказаться на его территории.

— Почему, а что такого в старике Гаффорде? — Спросила Катрина.

— О, он просто дикий. Не могу ничего о нем сказать хорошего. Он стреляет во все, что пересекает его территорию, будь на четырех или двух ногах. Просто самый недружелюбный человек, которого вообще можно встретить.

— Хорошо, теперь я поняла. Ты будто описывала Кейда лет этак через тридцать.

Барбара рассмеялась. Я не привыкла, чтобы со мной так открыто общались, но в ее словах я увидела смешное сравнение. Кроме того, поддразнивать ее было безвредным занятием, я поняла, что она приняла меня в своей круг общения, как одного из местных жителей.

— Твоя машина все еще на перевале, дорогая?

— Да, мы и приехали в город, чтобы позаботиться о ней.

— Ну, Кейд, ты же знаешь моего мужа Барри, он работает в гараже, не так ли? Он починит, если ты сходишь к нему.

— Спасибо, Барбара. Мы сходим потом.

Приняв наш заказ, она отошла, оглянувшись на меня через плечо, подмигнула, таким образом говоря, что одобряет Катрину. И случилось самое странное. Вместо того, чтобы раздражаться, потому что, на самом деле, ее это совсем не касалось, у меня разлилась по телу теплота от ее одобрения. Для меня это было, действительно, очень странно. Еще до того, как я решил жить на перевале, стать частью общины города я уж точно не стремился. Люди мне надоели. Я находил их слишком любопытными и самонадеянными. Когда они узнавали, кто ты, они вели себя так, будто вкладывали какие-то инвестиции в твою жизнь и получали право комментировать твой выбор.

Всякий раз, когда я приезжал в город с тех пор, как поселился на горе, я избегал любых разговоров, бежал от них, как от чумы, молча кивая или что-то бубня. Как только начинаешь себя так вести, следует продолжать в том же духе. Потому что для тебя же будет гораздо лучше, если ты не хочешь ни с кем общаться, чтобы жители города считали тебя капризным одиночкой и предпочитали держать с тобой дистанцию.

— Этот город очень милый, — сказала Катрина. — В нем есть все необходимое, и он уютный и дружелюбный. Бьюсь об заклад, люди, которые здесь живут, очень счастливые.

— Только не говори, что ты хочешь жить в таком маленьком городке. Я точно знаю, что ты городская цыпочка.

— Нет, нет, вовсе нет. Я имею в виду, я выросла в городе, да, но для своей жизни я хочу несколько другого. Я люблю такие маленькие городки, где все знают твое имя и твои проблемы, ты всегда можешь найти кого-то, чтобы посидеть и выпить кофе, если приедешь в город. Здесь живет уже не одно поколение семей, приезжают туристы, которым не хватает экстремальных ощущений, чтобы покататься с гор и посорить здесь деньга, устав от развлечений повседневной жизни. Я всегда хотела жить в таком маленьком городке, как этот.

— Правда?

— Да, тебе он не нравится? Я имею в виду, что привело тебя сюда?

И так она снова начала капать.

— Если мы сейчас начнем эту большую дискуссию, прежде чем я съем свой стейк, у нас обоих будут неприятности. Я становлюсь таким засранцем, когда голодный.

Катрина рассмеялась.

— Эй, я вижу прогресс.