В общем же и целом осмотром своей фигуры Зоя осталась довольна. «Потрясающий успех молодого спортсмена», — буркнула она себе под нос, впрочем, весьма удовлетворенным тоном. Надела нижнее белье, ажурное, жарко-золотого цвета с серебряной изморозью узора, дорогое и изысканное (раньше о подобном белье да еще за такие деньги она и помыслить не могла), влезла в тугой обтягивающий джемпер цвета густой бирюзы, серые, с едва заметной голубой искоркой, мягкие брюки и такой же пиджак. Придирчиво оглядела себя с ног до головы. Женщина, стоящая напротив, представлялась стильной и загадочной.

Так, теперь макияж. За прошедшие полгода под чутким руководством подруги Зоя овладела этим искусством вполне виртуозно.

Водяной пар в ванной уже рассеялся, зеркало очистилось, и женщина с удовольствием занялась своим лицом. Подкрасила ресницы, очертив большие ясные глаза, слегка подправила кожу тональным кремом и едва розовыми румянами, мазнула мягкой кисточкой с коралловым блеском по красивым пухлым губам, отчего рот стал влажным и блестящим.

Последний штрих. Зоя оттянула веки и умело вставила контактные линзы. Голубые глаза мгновенно приобрели глубокий темно-зеленый оттенок. Как лесное озеро в пасмурный день.

Все? Из таинственного зазеркалья на женщину смотрела Зоя и не Зоя. Ежедневно сталкиваясь в зеркале взглядом с этой незнакомкой, она некоторое время недоуменно вглядывалась в ее лицо. Такое близкое и такое непривычное. С кардинальной сменой собственного облика она так и не смогла окончательно свыкнуться, каждый раз заново удивляясь: что тут, в их ванной, делает эта посторонняя юная и очень эффектная особа?

Короткий, в полсантиметра черный ежик на голове выгодно подчеркивал идеальный овал черепа, делая физиономию невероятно молодой и задорной. Особенную стильную игривость и женственность придавала и единственная длинная прядка, упругим локоном завивающаяся от правого уха почти до плеча.

Зоя задумчиво накрутила локон на палец, дернула и отпустила. Прядка подскочила чуть выше, щекотнув тонкую бледную кожу щеки.

Привет из прошлой жизни — так называла Ритуля этот остаток некогда пышной Зоиной гривы. Тот самый, что жуткие бандиты оставили на ее голове после незабываемой «модельной» стрижки. Зоя тогда механически заправила одинокую прядку за ухо и обнаружила ее лишь через неделю, когда они с Ритой вышли из страшного запойного ступора и, наконец, оглядели себя, узнавая и не узнавая. Вот на кухонном окне стоит их последняя бутылка, убогого серого стекла, с дешевой этикеткой, приобретенная ночью из-под прилавка в местном дворовом киоске. Что в ней на самом деле находилось — одному Богу известн