— И имен не называли?.. — «Штирлиц, вы русский шпион?»

— Нет! Что вы! — замотала головой сестренка.

— И в мыслях образы не держали?.. — «Клей „Момент“ приклеивается намертво!»

— Нет! — И снова приникла к широкой груди моего брата, который слегка прибалдел, судя по отсутствующему взгляду синих глаз и поглаживанию Иалоны по короне. Хотя, замечу, волосы гораздо мягче. И не колются.

— Тогда кто все это подстроил? — проявил законное чувство легкого удивления любимый. И даже от волнения забыл про закуску.

— Не знаю, — честно призналась королева и, отодвинувшись… нет, отклеившись от брата, уселась прямо. Типа: «Буря миновала, будем собирать урожай камней!»

Ага. Щас! Я кому-то потом такой камнепад устрою… Джомолунгма вместе с Тянь-Шанским хребтом на том месте образуется!

— А кто знает? — Это уже был риторический вопрос.

— Я знаю! — раздался громовой голос. И начались театральные эффекты…

Для начала в центре зала образовалось небольшое облачко, по которому в шахматном порядке пробегали молнии. Потом громыхнуло, бабахнуло… из дымовой завесы с фейерверком наружу шагнул мужик в полной броне (справедливости ради замечу — местами прорубленной насквозь и весьма прикопченной!).

— Опа! — Рот у меня в который раз открылся, но лишь для того чтобы спросить: — А в вашем мире о проводимости металла никто не слышал? Мужика в бронетрусах уже должно было несколько раз током шандарахнуть! Или поджарить до хрустящей корочки!

— Тихо! Это бог войны, — шепнул мне муж, вскакивая и почтительно опускаясь на одно колено. — Приветствую тебя, Рицесиус!

— Ладно! — замахал мечом, как дирижерской палочкой, актер погорелого театра. — Тут все вроде как свои. Кроме некоторых, но если они будут против, то перейдут в разряд чужих! И обращаться мы с ними будем по законам военного времени!

— К стенке поставим? — вспомнила я революционные фильмы.

— Шлепнем! — закивал бог, вкладывая меч в ножны.

— Угу. Ремнем по заднице? — А что такого? Должна же я уточнить условия пребывания у стенки. Вдруг там лучше, чем здесь?

— По голове! — погрозил мне Рицесиус бронированным пальцем. Да! А я прям вся испугалась! Это у местных с богом личные отношения, а у меня с ним — общественные!

— Что доброго нам скажешь, сударь хороший? — Я на колени, в отличие от присутствующих господ, падать поленилась, но так и быть, одарила бога легким поклоном. Вроде как «уважаю, но не раболепствую».

— Осада замка Лайе — дело рук бывшего заключенного, господина Гайно, — обрадовал нас Рицесиус «веселыми» известиями. — Этот прощелыга, — скривился бог, — вышел из одного знатного и древнего рода, в котором по наследству передавалось особое Слово. Но использовать его можно только по очень важному делу. Ума не приложу, — негромко присовокупил рассказчик, — где этот придурок горгулий нашел? Они ж пятьсот зим как повымерли?

Я невольно хихикнула:

— А придуркам везет! Они ж при дурках, а там такой склад инфы!

Бог не разделял моего энтузиазма:

— А вот умным — нет! Я забираю вас двоих по одному неотложному делу. Возражения не принимаются!

Бессовестно проигнорировав мое громкое восклицание: «А претензии?» — Бог небрежно взмахнул рукой, и мы очутились в странном месте, я и Кондрад.