Минуту-другую мы вчетвером, потягивая кофе, пытались себе это представить. Потом Деннис сказал:

– Мы видели еще одну такую же кучу сегодня, по дороге сюда. Помнишь, я еще указал на синий кожаный диван и телевизор. Боже, с виду они были новенькие, как только что из магазина! Телик с большущим экраном… И все это мокло под дождем. Конечно, времена сейчас нелегкие. Может, это просто совпадение, но я слыхал, что банки выселяют из домов многих людей, задолжавших по кредитам.

– Что, прямо пачками выселяют? Я в этом сомневаюсь, напарник, – саркастически молвил Вито, подмигивая мне.

Деннис выпрямился на стуле и метнул мрачный взгляд на коллегу:

– А у тебя есть объяснение получше, гений?

– Нет. Просто я чую: здесь что-то неладно. Сроду не видал, чтобы такие хорошие вещи оставляли на улице без присмотра. И сразу во многих местах. Да еще под дождем. Как будто весь город вдруг потянуло на дворовые распродажи.

И тут началась вторая глава этой истории, правда, тогда мы этого еще не знали. Не успел кто-либо из нас произнести еще хоть слово, как брякнул дверной звонок. Я взглянул на Рэй – не ждет ли она гостей? Она качнула головой. Кто бы это мог быть?

Я пошел к двери. И, открыв ее, сразу об этом пожалел. На крыльце стояли два типа – мокрые тюлени, да и только. При одном взгляде на таких хочется сказать: «Спасибо, не надо, что бы там у вас ни было» – захлопнуть дверь у них перед носом и вернуться к домашнему очагу.

Естественно, они улыбались. Но вы же знаете эти фальшивые улыбки. Нормальные люди, улыбаясь, не задействуют столько лицевых мышц, разве что их вынудят, приставив к спине пистолет. Одинаковые коричневые костюмы, испещренные темными дождевыми каплями. На кармашках именные беджики из ярко-желтого пластика. Белые рубашки застегнуты на все пуговицы, но галстуков нет. Прически под горшок, наводящие на мысль о католических монахах или о Битлах после очень-очень трудного дня. И еще они воняли. Мне неприятно это говорить, но так оно и было. Судя по запаху, они слишком долго проносили, не снимая, эти наглухо застегнутые рубашки из искусственного шелка.

– Доброе утро, сэр! Я брат Брукс, а это брат Зин-Зан.

– Братья как-как? Вы не могли бы это повторить? – Я предусмотрительно попятился на тот случай, если они вдруг лопнут от распирающего их энтузиазма и заляпают крыльцо своими шизоидными ошметками.

– Брукс и Зин-Зан. У вас не найдется свободной минутки? Поверьте, это может изменить всю вашу жизнь!

Я знал, к чему они клонят, и уже собрался попрощаться, но в этот миг весь дом содрогнулся от громового раската, а ливень хлынул стеной. Что мне было делать – гнать их с крыльца в этот потоп? И я сказал без всякого радушия:

– Может, зайдете в дом?

Их лица осветились, как стадион во время вечернего матча «Янкиз».

– Будем рады! Спасибо вам большое!

Ладно, раз уж заварил кашу, так не жалей масла. И я продолжил:

– Как насчет кофе? Похоже, вам сейчас не повредит.

– Нет, спасибо, сэр. Тем не менее это очень любезно с вашей стороны.

– Ну, заходите.

Они перешагнули порог, и я закрыл дверь. Оба были в черных бейсбольных кроссовках с неразборчиво написанным сбоку названием фирмы. Мне показалось странным, что святоши-надомники носят спортивную обувь. Притом в сочетании со строгими костюмами.

– Билл, кто там приходил? – крикнула из комнаты Рэй.

– Братья Брукс и Сен-Сен, – не удержавшись, отозвался я.

И знаете что? Брукс рассмеялся.

– Очень забавно, сэр. Люди часто допускают эту ошибку. На самом деле я – брат Брукс. А это – брат Зин-Зан.