Вернувшись домой и выпив чаю, Беатрис, Алиция и Нэнни принялись играть в лудо и так увлеклись, что в результате до ужина осталось очень мало времени, и ей пришлось поторопиться, чтобы подкраситься и уложить волосы. Сделав это, она спустилась в гостиную, села и начала вязать — само воплощение домовитости. В этот момент и приехали Гиз с гостьей.

     Беатрис заранее нарисовала себе портрет Мизи ван Трот: маленькая, темноволосая, хорошенькая, с высоким голосом, дорого и модно одетая. Но как далека она была от правды!.. Когда Гиз и Мизи вошли в комнату, Беатрис настолько растерялась, что не могла произнести ни слова.

     Мизи ван Трот действительно оказалась невысокого роста, но блондинкой с пышными волосами, собранными на макушке с элегантной небрежностью, чего Беатрис никогда не удавалось добиться. Она была далеко не хорошенькой, с тонким острым носиком, большим ртом и маленькими голубыми глазками. Возможно, платье ее и стоило очень дорого, но чересчур плотно облегало фигуру, что невыгодно подчеркивало толщину лодыжек. Все это Беатрис мгновенно отметила, пока шла навстречу гостье.

     — Дорогая! Позволь представить тебе Мизи. Мизи, это моя жена Беатрис.

     Женщины пожали друг другу руки.

     — Рада познакомиться с вами, Мизи. Я много слышала о вас, — сказала Беатрис. — Алиция узнала, что вы приедете, и я пообещала, что она сможет спуститься к нам перед сном.

     — Мы — старые друзья, — улыбнулась Мизи. — Я с радостью повидаюсь с ней.

     — Проходите и садитесь, а я, ее сейчас приведу. Не правда ли, сегодня великолепный день? Солнце так и припекает!

     Говоря все это, она почувствовала на себе спокойный взгляд Гиза и вспомнила его слова: когда сомневаешься — говори о погоде. Но Мизи поддержала разговор, и какое-то время они беседовали о климате. Потом Беатрис пошла наверх за Алицией, радуясь кратковременной передышке.

     Алиция весело сбежала вниз и бросилась сначала к отцу, а потом к Мизи.

     — Я так давно не видела тебя! — воскликнула она по-английски, а потом перешла на родной язык, и Беатрис перестала понимать, о чем идет речь.

     Отец тихо напомнил девочке, что ей лучше говорить по-английски, чтобы и Беатрис тоже могла участвовать в беседе.

     — Да я не возражаю... — начала Беатрис, но Алиция пылко обняла ее за шею и стала извиняться.

     — Ты не должна волноваться, — сказала малышка. — Раз ты вышла замуж за папу, то скоро научишься говорить по-голландски.

     — Посмотрим-посмотрим, а теперь тебе пора спать.

     Беатрис проводила девочку, а когда вернулась, Гиз смешивал коктейли. Разговор зашел о политике и о местных новостях.

     За обедом, когда Билдер подал лососину, Мизи воскликнула:

     — О, какая прелесть! Мое любимое блюдо! Как вы догадались, Беатрис?

     — Меня предупредил Гиз.

     — Гиз, неужели ты помнишь? — улыбнулась Мизи и, повернувшись к Беатрис, добавила: — А ваша фру Билдер готовит лососину лучше всех на свете! Как давно она у тебя работает, Гиз? Должно быть, уже многие годы?

     — Билдеры начали работать, примерно когда я женился на Залии.