Так полагали и мы с Бобом, пока в студии не появился инженер из мексиканского филиала «Тойоты» и не поведал, краснея и запинаясь, что за ночь ими открыта компактная схема перегонки морской воды в водородное топливо. Первая партия автомобилей уже поставлена на конвейер. Журналистка, привыкшая за сутки ко всему, возразила только, что понадобится национальная сеть заправок, прежде чем граждане захотят опробовать новый тип двигателя. Инженер скромно улыбнулся и сказал, что заправок вообще больше не понадобится: граждане будут черпать воду сами из любого водоема или покупать в магазине.

По окончании интервью хватило семи минут, чтобы бумаги нефтяной отрасли упали в цене вдвое.

Европейские биржи отреагировали несколько странно, там просто не могли поверить в подобный кошмар. Эксперты требовали доказательств, но на всякий случай цена барреля во Франкфурте рухнула до пятнадцати евро. Я представил, что творится в Москве, и вздрогнул. Но для обитателей Нового Света доказательств не требовалось, те, кому надо, сразу поняли, что мальчишка сказал правду. Кроме того, «Тойота» и не пыталась защититься патентом, инженеры читали схемы в головах друг у друга.

Боб был в восторге. Он тряс меня за руку и кричал, как это здорово и сколько гениальных открытий наверняка будет сделано в ближайшие часы. Я попытался ему намекнуть, что не всё так радужно, как ему хотелось бы, но он меня уже не слушал.

Спустя еще полчаса теледиктор буднично сообщил, что приглашает в студию руководителя Института энергетики, пока в качестве частного лица. У руководителя волосы стояли дыбом. Он порадовал свежим взглядом на старые способы освещения и теплоснабжения. То, над чем самоотверженно билось его учреждение последние тридцать лет, было решено в течение трех предутренних часов. Дальше я слушал, затаив дыхание, но понял только, что если всё получится, как он говорит, то спустя полгода надобность оплачивать счета за электричество отпадет повсеместно. Так же, как не стало необходимости оплачивать счета за телефон. К слову, несколько десятков тысяч работников телефонии бестолково слонялись вокруг своих замерших контор. Большой начальник в телевизоре прогнозировал увеличение числа безработных минимум на два миллиона человек, причем не считая армии металлургов и монтажников высоковольтных линий.

— Вот видишь?! — вопил Боб. — Для России это спасение, там зимой вечно беда с отоплением!

В десять ноль три одна за другой объявили о банкротстве десятки крупных и мелких лотерей. Большинство казино разорилось к полуночи: клиенты входили и, не глядя, ставили на всех столах на выигрышные номера. Таким образом, к армии безработных телефонистов добавились бесчисленные полки крупье.

— Ты что-то говорил о «спасении»? — переспросил я. — Как насчет сорокапроцентной безработицы?

Забавно было наблюдать, как явление пожирало территорию Штатов с юга на север. До полудня мы сходились во мнении, что представить нечто страшнее близкого краха традиционной энергетики тяжело. Но тринадцатилетний юнец из Арканзаса одним небрежным движением выдернул нижний кирпич из фундамента американской финансовой машины. Накануне юноша наплясался и нацеловался с друзьями, а утром обнаружил, что может обойтись без модема, без телефона и самое главное — без оплаты услуг при выходе в спутниковый Интернет. Десятью минутами позже он сообщил об этом таким же, как он, продвинутым товарищам, а сам продолжал эксперименты, поддерживая мысленную связь с диктором местной радиостанции. Тот, в свою очередь, инструктировал всех желающих, как без затрат на запчасти вдвое увеличить разрешение видеокарты… В час дня за мальчиком приехали из «Интела» с предложением контракта на полмиллиона годовых, лишь бы он прекратил давать советы в эфире.