|
— Я рисую два… а лучше три кружочка. Пусть это будут деревни, первые человеческие поселения. Здесь живут землепашцы, здесь скотоводы, а тут, скажем, гончары. Естественный натуральный обмен, примитивный товарооборот. Советы старейшин решают споры, наказывают виновных, определяют стратегию развития. Внезапно из леса появляется отряд вооруженных ублюдков и пытается взять что-то силой. Допустим, селяне неплохо организованы и дают надлежащий отпор. Но в людях созидательного труда нет жестокости, и старейшины, вместо того, чтобы перебить пришельцев, как бешеных собак, говорят: «Братья, вокруг полно земли. Стройте свои дома, бейте зверя, мы поможем вам с семенами…» и так далее.
Но разве можно бесноватых соблазнить трудом? Если стервятников недостаточно много, чтобы наложить лапу на чужое добро, их извращенный ум придумывает следующую схему. — Вам не прожить без нас, — убеждают пришельцы. — Там, за горой, живет очень злое и жадное племя. Оно непременно захочет на вас напасть, отнять ваших женщин, ваш скот и сжечь ваши поля! — Не может быть! — пугаются селяне. — Сколько тут живем, со всеми мирно ладим. — А вот и нет! — брызжут слюной чужаки. И принимаются очень подробно объяснять, какие все вокруг мерзавцы и сколь опасно жить так беспечно, без разведки и контрразведки. О, эти парни умеют убеждать! Ведь они же больше ничем не заняты, не сеют и не пашут, их языки хорошо подвешены. Если они не могут отнять что-то силой, они идут на любые хитрости, лишь бы присосаться к кормушке. — Нам много не надо! — ласково говорят они. — Кормите нас, платите совсем немножко, а мы уж постараемся. Мы будем присматривать за вашими соседями и предупреждать вас об их подлых намерениях. А еще мы будем присматривать за вашими собственными людьми, будем слушать, о чем они говорят и кого ругают. Как, вы не знали, что в деревне полно внутренних врагов? Ай-яй-яй, как всё запущено! А враги-то есть! Вы должны позволить нам организовать оборону поселков, поверьте, мы сделаем это лучше вас. Никто не нападает? Значит, собираются напасть. Распустите свою стражу, мы создадим ее заново, из тех людей, которые вызывают больше доверия. А чтобы на нас не напали враги, мы, пожалуй, атакуем их первыми. Стойте-ка! Вы вождь и обходитесь без личной охраны? Непорядок, мы выделим самых крепких лично для вас, но и кормить их извольте как следует. Нам доподлинно известно, что вождя хотят прикончить! А теперь необходимо поставить на довольствие еще несколько человек, которые будут тайно присматривать за вашими же охранниками. Пусть боятся! Вот таким, примерно, образом, Юджин, и рождались первые спецслужбы. А однажды появившись, они пускали ростки с бешеной скоростью, закреплялись всеми возможными методами… — Послушайте, Джек! — скорее для виду, упирался Ковальский. — Вы только представьте, что произойдет, если уволить всех федералов. Страну захлестнет экстремизм! — Вне сомнения, — разводил руками Пендельсон. — Потому что они навязали игру, в которую вынуждены играть мы все. А тебе не приходило в голову, что любое государство вполне способно обойтись небольшой пограничной службой? А для решения внутренних проблем нужны судебная система и немногочисленная полиция, втрое меньше, чем сейчас. — И что бы с нами стало? Мы боялись бы выходить на улицу? — Юджин, мы не обсуждаем проблемы уличной преступности. Помните, с чего я начал? Первые поселки землепашцев со старейшинами во главе. Вождей, самых уважаемых и мудрых, выбирал народ. И до той поры, пока эти должности оставались действительно выборными, преступность была минимальной. Возможно, в те времена рубили руки, а скорее — головы, я не знаю, я не историк. Но с того момента, как вожди начали окружать себя спецслужбами, многое изменилось. |
