— Честно говоря, не представляю, где сегодня Дейзи, — признала Белль. — И не смотри на меня так, словно только ты все предвидишь заранее, укорила она мужа. — Это легко можно было предсказать, но я же не могу не пойти на работу, чтобы удержать ее дома. Срок моего контракта еще не истек.

— Вот за это она тебя и наказывает, — заметил он.

— За что — за это? — уточнила Белль.

— За твой профессиональный успех, которого ей не видать как собственных ушей, — разъяснил Иво.

— Во-первых, она знает, что это продлится всего одну неделю, после чего я больше не буду ведущей утреннего эфира. Во-вторых, не ее вина, что она не смогла получить образование.

— Не надо слепо оправдывать ее, — беспристрастно произнес Иво. — Во-первых, ты тоже была сиротой, как и она, но смогла стать той, кто ты теперь, а во-вторых, она могла бы оставить записку, чтобы ее заботливая старшая сестра не волновалась.

— Она уже взрослая. Наверное, решила, что не обязана отчитываться. Дейзи имеет полное право распоряжаться своим личным временем, а мне следует ей больше доверять.

— Доверять... Доверять сложнее, чем любить, заботиться, охранять. Доверие — это самое сложное, что дается человеку в отношениях с близкими.

Прошло уже более недели, как Белль переехала в свою квартиру, но при этом каждый день по той или иной причине встречалась с мужем и вообще проводила с ним массу времени. Сначала Иво приходил, чтобы с ней поговорить, потом ей понадобилась его поддержка, которую он с радостью ей оказывал, затем она сама стала просить его о помощи, теперь они просто встретились, потому что это стало их новой традицией.

Но правда заключалась в том, что ей не хотелось терять его — покровителя, советчика, любовника, друга. Расстаться с мужем было сложнее, чем думала Белль.

— Каково это, скажи честно?

— Не просто, — подумав, ответила мужу Белль. — Оказывается, что счастливое удочерение, которое нас разлучило, стало для Дейзи трагедией. От нее отказались через два года, и ей снова пришлось кочевать из детского дома к очередным опекунам и обратно. В этих странствиях она и встретила мальчишку, от которого теперь ждет ребенка.

— Они продолжают встречаться?

— Нет. Но Дейзи хочет этого ребенка.

— Парень должен узнать, что станет отцом.

— Иво, не торопи ее. Не стоит от Дейзи слишком многого требовать. Мне так трудно далось найти ее и привести домой. Я не хочу больше рисковать нашими отношениями.

— Я не собираюсь никого торопить, ни тебя, ни ее. Я лишь хотел знать, разделяешь ли ты мое мнение, что отец ребенка должен узнать, что Дейзи беременна от него?

— Да. Я с тобой согласна, — кивнула Белль.

— А вообще, ты хорошо справляешься с ситуацией. Я впечатлен.

— Дейзи хорошая. Но у нее случаются вспышки неприятия. Я склонна предположить, что это в известной степени вызвано гормональными изменениями в ее организме.

— Ты всегда будешь оправдывать ее. Наверное, это твоя сестринская обязанность. Но если гормональные изменения ведут к таким последствиям, не означает ли это, что пора обратиться к врачу? О счетах можете не волноваться. Оплату я беру на себя.

— У меня вызывает беспокойство, что у девчонки напрочь отсутствует аппетит. Это противоестественно, на мой взгляд, — поддержала его Белль. — Витамины, которые я заставляю ее принимать, пока не помогают.

— А ты не думала, что она просто не хочет есть твою еду? Может быть, она по-прежнему уверена, что ты делаешь это из милости. Она столько лет прожила в сознании, что все от нее отказались, и теперь ей трудно преодолеть это привычное чувство отверженности.

— Вынуждена с тобой согласиться, Иво. Но я не знаю, как можно это изменить.