— Кушайте, девочки, кушайте, сладенькие, поправляйтесь!

— Куда ещё поправляться! — пробормотала Яна. — Это что?

— Клюквенное варенье! — гордо объявил повар. — Сам собирал, сам варил!

— А здесь?

— Берёзовый сироп, — облизнулась Жанна. — Рамон у нас гений кулинарии, он в стольких странах побывал по обмену опытом между бесами, что пальцев на руке не хватит пересчитать! Откуда ты этот рецепт привёз, Рамончик?

— Из Канады! — раздувшись от гордости, ответил Рамон. — Они сироп из клёна варят, а я из берёзы!

— Попробуйте, девочки, это просто объедение! — Жанна обильно полила блинчики прозрачным, чуть зеленоватым сиропом и передала кувшин мне.

— А вы откуда, Рамон? — спросила любопытная Дала. Повар подмигнул ей:

— Из Мексики, мучача! — и подхватился, заспешил в сторону кухни с воплем: — Каррамба! Блинчикииии!

— Он чупакабра, — вполголоса объяснил Нестор. — Козами питается.

Яшка хмыкнул, выражая, вероятно, своё презрение к подобному рациону, и подгрёб к себе кувшин с вареньем.

Я с сомнением глянула на маячившего в окошке раздачи повара. Точно, было в нём что-то бесовское — то ли выражение лица, то ли в глазах лукавая искра. А и не разглядишь вначале! Жанна хихикнула:

— У него и хвост есть! С кисточкой!

— Ты-то откуда знаешь? — удивился Нестор.

— Я много чего знаю! — кокетливо ответила соседка-карамелька. — Я со всеми общаюсь и всегда всех слушаю!

Парни только синхронно пожали плечами. Некоторое время мы ели в молчании, да это было и нетрудно, потому что вкуснючие блинчики просто таяли на языке, их даже жевать оказалось необязательно. А сироп элементарно склеивал рот.

Потом к нам неожиданно подошёл долговязый, который уже расправился со своим завтраком и теперь топтался нерешительно возле Жанны. Та с улыбкой бездумной куклы подняла на него глаза, и парень, слегка заикаясь, произнёс скучным голосом:

— А меня это… С практики погнали. Сказали, не моё… Я с сентября на знахарский факультет переведусь, будем в одной группе!

Жанна кивнула, продолжая молча есть. Парень потоптался ещё немного и пошёл к выходу, говоря сам себе:

— Да и нет ничего интересного в этих активных зельях… Скукота одна и разрушение…

— Это кто? — опомнилась сидевшая с раскрытым ртом Яна. Жанна пожала пухлыми плечами:

— Захар. Неудачник. Он уже два года пытается на третий курс перейти! С хозяйственной магии его выперли, с зельев, как видишь, тоже, а силы у него никакой нету. Не уродился…

— А кто его родители?

— Папуся у Белбога в колдунах состоит, а мамочка держит самую большую в Заоблачной лавку магической косметики! — охотно объяснила Жанна. — Ах, какие у неё румяна! Какая помада! И выдумщица ведь первоклассная! Всё время новинки какие-то, то парфюм с незабудковым запахом, то самонакладывающиеся тени…

Яна скорчила гримасу:

— Фигня это всё. Для фифочек…

Я пхнула её ногой под столом, незаметно кивая на Жанну. Мол, думай, о чём говоришь! Яна дёрнула плечом, снова принимаясь за блинчики. Жанна снова не обиделась, хотя я была уверена, что она поняла всё сказанное.