– Это один из устозоу, населяющих эту землю. Все черепа, которые ты видишь здесь, принадлежат меховым, теплокровным и вонючим устозоу, которые угрожали нам и были нами убиты. Но этот безымянный был хуже всех. Со своими остроконечными камнями они совершили такое, что было хуже всего остального.

– Убили самцов и детенышей? – Малсас произнесла эти слова с безразличием к смерти.

– Да. Мы нашли их и убили за это.

– Разумеется. Больше от них неприятностей не было?

– Нет. Этот вид не жил здесь, а пришел с севера, мы выследили и убили их, всех до единого.

– Значит, теперь берег в безопасности?

– За исключением коралловых рифов. Но они растут быстро и, когда достигнут достаточной высоты, мы начнем первые рождения. Тогда берег рождений будет безопасен во всех отношениях. – Вайнти протянула руку к белому черепу. – И особенно безопасен от этих убийц младенцев.

– Нам никогда больше не придется беспокоиться о них.

– Тепло солнца и растения этого города прогнали зиму из моих глаз. Я вернусь в Инегбан с этой новостью. Это сделает следующую зиму менее холодной для наших граждан. Эрефнаис доложила, что урукето загружен, хорошо накормлен и готов отправляться в любое время. Мы поедим, и я покину вас.

Вайнти выразила огорчение скорым расставанием, и Малсас поблагодарила ее, но отказалась продлить свое пребывание.

– Я понимаю твои чувства, однако урукето медлителен и мы не можем терять ни одного дня. Я видела достаточно, чтобы понять – работа здесь в хороших руках. А сейчас накорми нас. Ты знаешь Алакенши, моего первого советника и эфензеле? Она будет подавать тебе мясо.

– Это большая честь для меня, – сказала Вайнти, думая только о привилегиях этого предложения, отгоняя мысли об Алакенши, которую знала давно. Это было существо хитрое с недобрыми замыслами.

– Хорошо. – Малсас жестом подозвала к себе Ваналпи. – Сейчас мы будем есть. Алакенши, моя ближайшая соратница, будет подавать мясо Вайнти, а ты за то, что сделала для этого города, можешь подавать мне.

Ваналпи лишилась дара речи, как неопытный юнец из океана, но в каждом движении ее тела была гордость.

– Для такого торжественного случая у нас есть два мяса, – сказала Вайнти. – Одно из старого мира, другое из нового.

– Старое и новое мясо смешаются в наших желудках так же, как Инегбан смешается с Альпесаком, – сказала Малсас.

Стоявшие рядом восторженно закричали, что она сказала очень хорошо и высказала оригинальную мысль, что они должны передать ее тем, кто стоит дальше и ничего не слышит.

Вайнти пришлось подождать, пока они повторят слова Малсас.

– Мясо из Инегбана – это урукуб, выращенный из яйца, доставленного на этот берег, вылупившийся под солнцем Гендаши и выросший на его травах. У нас есть и другие, но это один из самых крупных, и все вы видели его, когда проходили по пастбищу на болоте. Все вы восхищались его лоснящейся шкурой, длинной шеей и толстыми боками.

Вокруг одобрительно забормотали, что все видели эту маленькую голову на конце длинной шеи, высоко поднявшуюся из воды с большим куском зеленого растения.

– Это первый урукуб, убитый здесь, и он так велик, что им могут наесться все присутствующие. А для Малсас и всех прибывших из Инегбана мы приготовили животное, которого они никогда не пробовали. Это олень одного из видов, встречающихся только здесь. Итак, мы начинаем.

Те, что должны были прислуживать, торопливо вышли и вернулись, неся тыквы с мясом: каждая стала на колени перед Эйстаи, которой прислуживала. Малсас потянулась и взяла длинную кость с небольшим черным копытом и мясом, свободно висевшим над ним.