— Мени треба йти отсюда… Я б не хотила, щоб мене тут побачили.

— Не увидят, не переживай.

— До себе я не пиду, — затрясла головой Степанида, — мне страшно!

— И где ж ты будешь жить?

— К дядьке пойду. До молодшому братови батьки.

— Мы отвезем тебя, куда ты скажешь.

— Тильки ви мене пид лисом оставьте, а там я сама доберусь. А то мене бандеривци побачать, що я з вами.

— Где живет твой дядя? — Увидев в глазах девушки сомнение, Игнатенко заверил: — Ну, чего ты так заволновалась? Не будем мы тебя тревожить. Неужели ты думаешь, что мы не понимаем, какое сейчас время. Просто мы должны знать, где ты будешь находиться, чтобы помочь тебе, если потребуется…

— Село Резники.

— Когда ты хочешь идти?

— Сейчас.

— Дежурный! — громко позвал старший лейтенант и, когда на его окрик появился двадцатилетний рыжий сержант, распорядился: — Там грузовик стоит во дворе, отвезете девушку куда-нибудь поближе к селу Резники. Она скажет, где остановиться.

— Есть!

— И еще вот что, нужно сделать так, чтобы ее никто не видел.

— Сделаем, товарищ старший лейтенант, — с готовностью отозвался сержант. — Накроем чем-нибудь, никто и не увидит.

Попрощавшись, девушка ушла вместе с дежурным. Оставалось выкурить папиросу и подумать об услышанном. Смяв фильтр, Игнатенко сунул папиросу в уголок рта. Едва он поднес огонек к табаку, как зазвонил телефон. Сняв трубку, он произнес:

— Старший лейтенант Игнатенко.

— Это полковник Пономарев… Вот что, старший лейтенант, в семьдесят первую дивизию начальником отдела «СМЕРШ» прибывает капитан Романцев. Мне тут полковник Александров звонил из военной контрразведки, попросил помочь, будешь работать с ним в паре, ты — человек опытный.

— Какая задача, товарищ полковник?

— Не беги вперед телеги, старший лейтенант, он сам тебе все расскажет.

— Так точно!

— Человек он здесь новый, много чего не знает, а ты из этих мест и служишь в этом районе уже не первый день, так что введи его в курс дела. Постарайся увидеться с ним сегодня. Смотри там, не подведи меня. — И полковник, не прощаясь, повесил трубку.

Весь тридцать четвертый квадрат разбили на небольшие участки и, вытянувшись в цепь, поочередно прочесывали. Старались не пропускать ни метра, рыхлые и подозрительные места протыкали щупом. Нашли четыре землянки, оставшиеся после боев; наполовину присыпанные, с порушенной кровлей. В них обнаружились следы пребывания людей: клочки бумаги, пара пустых, слегка проржавленных банок из-под тушенки. К диверсанту все это не имело никакого отношения, возможно, в землянках укрывались дезертиры.

Поисковые группы забирались в самые глухие дебри, в заросшие кустами расщелины, но не обнаружили ничего, кроме вязкой болотины и хорошо утоптанных кабаньих троп. Задержали пятерых человек, не предоставивших документы. Двое утверждали, что работали в железнодорожной бригаде, ремонтировали расшатанные пути, еще двое возвращались со станции, а последний дежурил в котельной и шел со второй смены. Почему такой дорогой, через лес? Ответ был обстоятельный: «Потому что через лес дорога до дома короче и бояться некого, всю жизнь прожил здесь и знаю каждый ствол». На диверсантов они не походили, и оперативный опыт подсказывал капитану Романцеву, что поисковый отряд повстречал обычных работяг, спешащих домой. Однако решено было задержать их до более тщательной проверки.

Как-то незаметно в утомительных поисках миновала ночь, издалека понемногу забрезжило.