— Я это учитывал. Потому и не остался с вами там, на поляне. В случае нашего открытого нападения Нунц со своими стрелками стал бы защищать королевских ищеек.

— Совершенно верно, — кивнул Пленси, — но если аквилонцы первыми нападут на людей шарифа, а мы с Пудолапым таковыми считаемся, Нунц встанет на нашу сторону…

— Ваши планы слишком мудрены для моего разумения, — пробасил Гуго, разгребая палкой тлеющие угли костра. Это был уже третий костер из тех, которые они разжигали, отступая в глубь долины, чтобы следы стоянок не оставляли у преследователей сомнений: дичь близка, — Давайте сделаем так: я атакую аквилонских ублюдков в центре, а вы ударите с флангов…

— Ты, Пудолапый, конечно, один стоишь целого войска, — откликнулся Гриб, — но не забывай все же, что нас только трое, а у Драгана почти сотня воинов.

Гуго пожал плечами:

— Ну, может, троих и маловато. Не понимаю, зачем Гарчибальду понадобилось оставаться с боссонскими лучниками. Щит и меч у барона хоть и не так хороши, как мои, но сейчас пригодились бы.

— Как говорится: «Союзнику доверяй, да приглядывай», — хмыкнул киммериец, возвращая наточенный клинок в заплечные ножны. — Беспалый проследит, чтобы Нунц не передумал. И потом, даже четверо против сотни — это для героических баллад, а не для настоящей схватки.

— И Бэда ваш сбежал, — проворчал Пудолапый. — Подозрительный парень. Может, и не оборотень, а подозрительный…

— Катль отправился искать невесту, его понять можно. Что ему было еще делать, когда вы рассказали, что девчонку и тарифа ночью похитили пикты. Или не пикты, в темноте все кошки серы…

— Как же, не пикты, — возмутился Гриб, — я сам каменный топор видел, который у одного парня между лопаток засел. Кто еще каменными топорами швыряться станет? Что же касается кошек, то их точно не было. А был здоровенный волк: промчался через поляну, сбил с ног пятерых и канул в кусты. Мы было за ним сунулись, а там болото, а в болоте — дикари. Метнули в нас свои дротики и растворились, словно призраки. А когда мы к костру вернулись — ни шарифа, ни Эллис там уже не было. Фермеры до того перепугались, что решили вернуться в Либидум, а мы с Пудолапым сюда подались.

— А может, шариф исчез еще до того, как волк появился? — спросил Конан мрачно.

— Да кто же теперь вспомнит, переполох был изрядный…

— Я тоже эту зверюгу видел, — сказал Гуго. — Большой волк, и шерсть у него блестит, что доспех начищенный… Ба, да не о нем ли Катль толковал?!

— Может, и о нем, — сказал Конан, — только что гадать попусту, у нас дело поважней есть. Пока вы с ночными видениями бились, мы с Бэдой долину эту излазили, и я прикинул, как лучше аквилонцев встретить. Поднимайтесь, вояки, пора осматривать нашу крепость.

Они растреножили коней, Пленси уместился позади киммерийца, и всадники двинулись в путь.

Долина Волчьей Пасти представляла собой бесплодную. котловину, окруженную довольно крутыми откосами, на гребнях которых, словно зубы, торчали неровные камни. Может быть, их вид и надоумил первых поселенцев дать этому месту столь зловещее название.

Долина постепенно сужалась, оканчиваясь тесным ущельем, сжатым отвесными каменными стенами. Возле горловины высилось некое древнее сооружение. Это были три огромных камня, черных, растрескавшихся от времени, исхлестанных дождями и ветрами.