– Плохо держится, потому что пустая, – проворчал расстроенный Гильза.

    – Голова?

    – Бутылка, дурак!

    – Кто же тебе полную даст? – заухмылялись окружающие.

    – Надо бы в нее влить чего-нибудь для балласта, – объяснил Гильза.

    Странное слово вызвало у менее образованных сородичей законные подозрения.

    – Ты как меня обозвал?

    – Не тебя, а в бутылку. Чтобы стояла лучше.

    Половина уйбуев встретила последнюю фразу издевательским хохотом. Оставшиеся, не сообразившие, что именно развеселило сородичей, продолжили обсуждение научных вопросов.

    – Когда в бутылку долить, она тяжелее станет.

    – Голова поломаться может.

    – Не голова, а шея.

    – Шея от бутылки не сломается. Я ваще на шее стоять могу.

    – Покажи!

    Шкура Гнилич, оказавшийся рядом с Булыжником, зевнул и высказал свое мнение:

    – Если в бутылку влить, то он это выжрет на хрен.

    – Кувалда? – не понял собеседника Дурич.

    Шкура покачал головой и, понизив голос, проворчал:

    – Кувалда, собака, не выжрет. Умный, хрен.

    Ему явно хотелось посплетничать, и Булыжник охотно поддержал тему:

    – Опять не получилось?

    – Тихо! – Гнилич опасливо огляделся. – У него тута битлы повсюду.

    – Не битлы, а жуки.

    – Один хрен – слушают.

    – Не работают они, – успокоил нервного Шкуру Дурич. – Я сам слышал, как Копыто ругался на это, адназначна.

    – Может, он специально?

    – Не, не специально. – Булыжник кивнул на Копыто Шибзича, самого верного пса одноглазого Кувалды. – Гляди, как зыркает, звереныш. Адназначна потому, что жуки накрылись.

    Уйбуи еще больше понизили голоса и теперь буквально шептали друг другу в уши последние семейные новости. Стоящий в нескольких шагах от шептунов Копыто счел подобное поведение подозрительным, но поскольку, что именно обсуждали Шкура с Булыжником, Шибзич не слышал, ему оставалось лишь скрипеть зубами: вешать только за подозрения королева Всеслава запрещала.

    – Ты чо, на прошлом совете не был?

    – Не-а.

    – А там Горшок выпендрился на хрен. Принес виски, типа щедрый, и к Кувалде подкатывает: мол, хочу тебя, великий фюрер, угостить душевно за все хорошее, что ты, типа, для нас сделал. И стакан наливает.

    – А Кувалда?

    – А Кувалда в ответ: выпей, говорит, со мной, славный уйбуй. И тоже стакан подставляет. Горшок, дурак, выпил, а Кувалда хитрый, не стал. Ему тогда все говорят: Кувалда, на хрен, это не по-пацански ты делаешь, что не пьешь ваще. А он говорит: чего это я буду пить, когда уйбуй язык высунул и молчит. Мы смотрим, а Горшок уже синий валяется. Такой вот хрен образовался.

    Булыжник, который представить себе не мог, как можно отказаться от халявного виски, тяжело вздохнул:

    – Умный, мля.