– Получается, ты хочешь лишить Московскую обитель законной прибыли. Вынимаешь кусок хлеба из нашего рта.

    – У вас вынешь, на хрен… – пробормотал Шкура.

    – Короче, если хочешь и дальше здесь стоять, то позвони в нашу бухгалтерию, они тебе скажут, сколько это будет стоить, понял?

    – А…

    – Или плати, или убирайся!

    Довольный собой Курвус развернулся и зашагал к обители.

    – Все, мля, опоздали. – Копыто, наблюдавший за ходом переговоров из кустов, отвернулся и хмуро посмотрел на бойцов: – Говорил же, мля, что надо сразу сюда ехать! А вы: «может, он сам очнется!», «может, он сам очнется!». Что теперь делать будем, а?

    Иголка и Контейнер потупились. И они, и уйбуй прекрасно понимали, что эрлийцам придется платить, а поскольку денег дикарям было жалко, они решили в обитель не торопиться. И теперь расплачивались за скупость: Кувалда по-прежнему без сознания, дорога в обитель перекрыта.

    – Давай «Дырку жизни» купим? – осторожно предложил Иголка. – Сразу в приемную прыгнем.

    Артефакт, открывающий портал в обитель, носил при себе любой предусмотрительный воин Тайного Города. Красные Шапки подобным качеством не страдали, поэтому ни у Копыта, ни у его бойцов «Дырки жизни» не было, но ради фюрера они могли бы…

    – Не получится, – вздохнул уйбуй.

    – Почему?

    – Если эрлийцы Шкуру не выгнали, значит, они с ним договорились. Понятно, мля?

    Бойцы, завороженные сложностью копытовских умозаключений, покачали головами.

    – Теперь эрлийцы Кувалду лечить не станут, а если мы приедем, они нас сдадут. – Копыто вытер мокрое от дождя лицо. – Уйбуи наверняка денег дали, чтобы Кувалда сам помер.

    – Так, может, и черт с ним? – неуверенно промямлил Иголка. – Нам-то какая радость впрягаться?

    – Я тебе покажу радость! – Копыто продемонстрировал бойцу кулак. – Поехали куда-нибудь, подумаем, что дальше делать.

    * * *

    Муниципальный жилой дом

    Москва, улица Крылатские Холмы,

    25 сентября, понедельник, 14:21

    «Лужный Рудольф Васильевич, полковник, профессор исторических наук, заведующий кафедрой…»

    «Не то! – Сантьяга пропустил пару абзацев. – Ага, вот!»

    «Исследования профессора Лужного ни разу не вызывали интереса у Великих Домов. Все его работы были посвящены человской проблематике…»

    Справку приготовили знаменитые «ласвегасы», способные рассчитать ситуацию не хуже Дегунинского оракула. Нав Доминга и шас Тамир Кумар славились тем, что практически никогда не ошибались – иначе они вряд ли стали бы личными аналитиками комиссара Темного Двора, – а уж собрать информацию на заурядного чела было для них ерундовой задачей. Тамир даже обиделся, услышав поручение Сантьяги.

    «Мы думали, у вас серьезное дело…»

    И прислал справку на коммуникатор комиссара всего через четверть часа, ехидно озаглавив письмо: «Плоды труднейшей работы».

    Поскольку «плодам» Сантьяга доверял на сто процентов, по всему выходило, что Корнилов ошибся: Тайный Город не имеет отношения к смерти Лужного.