– Нет, нет, немедленно это забудьте, – приказал доктор. – Я абсолютно уверен: вы впали в кому из-за того, что провели пару часов в машине рядом с изуродованным трупом.

Книжный шкаф, который стоял у противоположной стены, стал качаться, я вцепилась в подлокотники кресла. И вдруг поняла: мое состояние не связано с рассказом о страшной смерти Коровина. Я ничего не помню. Леонид Коровин для меня всего лишь имя-фамилия.

– Не можете вспомнить своего любовника, – догадался Маслов, открыл письменный стол и положил передо мной фотографию.

– Узнаете?

– Конечно, я вижу себя, – после небольшого колебания ответила я, – хотя…

– Если что-то вас тревожит, удивляет, сразу сообщите мне, – велел эскулап.

– Очень уж я тут толстая, – вздохнула я, – и платье старое, вроде я уже не ношу его.

Я умолкла. Что не так на снимке? Почему он мне кажется странным? Вроде обычное фото. Я в темно-синем сарафане, в руках сумка, из которой торчит полотенце.

– У машины стоит Леонид, – пояснил Маслов.

Я уставилась на немолодого мужчину, смело одетого в розовые брюки и голубую рубашку.

– Никаких эмоций, – пробормотала я.

– Они появятся, – заверил Филипп Андреевич, – хотя иногда лучше, когда чувства присыпаны душевной анальгезией, как угли пеплом.

Я зевнула, один раз, другой, третий…

– Вы устали, – констатировал врач, – пора отдохнуть.

Я вышла в коридор, подошла к стойке, за которой сидела медсестра, и сказала:

– Простите, пожалуйста!

Девушка в белом халате подпрыгнула на стуле, захлопнула книгу и выдохнула:

– Вот напугали!

– Простите, я не хотела, – смутилась я, глядя на обложку.

Медсестра читала книгу Смоляковой.

– Очень старый детектив, – неожиданно сказала я.

– Почему? – удивилась дежурная. – Вчера купила его у метро.

– Можно посмотреть роман? – попросила я, потом взглянула на бейджик на ее халате и добавила: – Надя, я аккуратно книгу полистаю.

– Пожалуйста, – разрешила блондинка.

Я взяла криминальное чтиво в потрепанной обложке и увидела год издания. Почему-то мне стало не по себе.

– Надя, какое сегодня число?

– Не поверите, ни день недели, ни дату не помню, – захихикала медсестра, – прямо день сурка. Встала, кофе попила, градусники-лекарства раздала, и понеслось так до ночи, завтра то же самое и послезавтра. Все сутки похожи, как яйца. Календарик висит на стене.

Я подошла к глянцевому календарю, увидела красное окошечко и опять занервничала.

– Что-то не так…

– Позвать врача? – спросила медсестра. – Опишите свое самочувствие: голова болит, кружится, сердце трепыхается, затылок тянет, душно, нос заложило…

– Ничего такого, – успокоила я ее, – просто я волнуюсь. Душевного спокойствия нет.

– Забейте, – махнула рукой Надя, – тут все такие. Нервные. Вы, наверное, устали.

– Есть немного, – призналась я.

– Ложитесь спать, уже поздно, – посоветовала Надежда. – Любите кефирчик?

– Да, – кивнула я.

– Сейчас принесу, – пообещала медсестра, – умывайтесь пока.

Я вздохнула:

– У меня в санузле нет зеркала.