— Понятно. То есть, ты, в лице правительства, не оставляешь мне выбора.

— Выбор есть всегда…, - ответил отец.

— Не пущу! Ну, ты и гавнюк, папа! Нашёл, дери тебя за ногу, на что надавить.

— Я тоже тебя люблю, но язык попрошу попридержать!

— Сашка хоть в курсе, на что ты её подписываешь?

— Да и дала согласие. Предполётную подготовку вы будете проходить вместе. На случай, если ты откажешься, то полетит она.

— Не откажусь, но у меня есть несколько условий.

— С вас снимаются все обвинения, возвращается гражданство, звания и прочее.

— Этого недостаточно. Для полной сатисфакции мне не хватает прямого эфира с одним полковником КГБ, если его ещё не грохнули в междусобойчике, и принесением его устами извинений от имени правительства. Тем йома, кто осознал разум и добровольно явился на специальные сборные пункты, должен быть дан шанс. Готов лично выступить в эфире.

— Я озвучу твои требования на Госсовете, — усмехнулся отец.

— Хоть так….

— Есть что-то ещё?

— Есть, как не быть. Моя команда, я за них отвечаю и не брошу ребят.

— Ты имеешь в виду….

— Я всех имею в виду.

— Я рад, что не ошибся в тебе, Лёша, — улыбнулся отец. Морщины на его лице разгладились, а в глазах мелькнули искорки гордости за сына.

В моей груди непроизвольно разгорелся тёплый огонёк. Чёрт побери, приятно знать, что тебя любят и открыто выражают одобрение твоим поступкам. Как бы я не ершился и не показывал металлические иглы, но простая похвала из уст отца продолжает значить для меня очень много.

— А почему ты не говоришь о своей невесте? — хищная улыбка коснулась губ папы.

— Это само собой разумеющееся.

Тут отец предупреждающе махнул рукой и приложил к уху завибрировавший коммуникатор.

— Алексей, что за дела? — получив доклад невидимого собеседника, гневно спросил он. — Какого хрена творится в сети?

— Если ты про запись, то извини, я обеспечил себе и ребятам страховку. Думаешь, твой сын дурак, чтобы складывать все яйца в одну корзину? Лично тебе я доверяю, но не могу сказать подобного о государственной машине. Сегодня белые, завтра красные, мне, что, каждый раз менять пилотку?

— Видели?! — отец состроил страдальческую физиономию и обратился к ухмыляющимся генералам. — Вырастил язву на свою голову. Никакого почтения. Ладно, проехали. Теперь про невесту и ребят, — папа ткнул в мою сторону пальцем, — вам выделяется база отдыха, где будет развёрнут центр по вашей подготовке к полёту и куда переведут твоих орлов после госпиталя, там же будет центр реабилитации для твоей стаи. Со всеми вопросами к Николаю Георгиевичу (один из генералов обозначил кивок), теперь он ваш непосредственный куратор. Все связи с общественностью только с его разрешения и согласования. Второе, хочешь ты, Алексей, или нет, но научные и медицинские аспекты никуда не делись, за данное направление отвечает генерал-майор Симонов Виктор Степанович (второй генерал повторил жест коллеги).

В его кармане вновь завибрировал комм правительственной связи. Взглянув на номер абонента, родитель указал глазами на выход. Намёк понятен. Подхватив Курта и Ежа за локотки, я покинул помещение, следом вымелись и аккуратно закрыли двойные двери кураторы. Седалищным нервом чую, Ермолов на проводе.

Неоднозначная аудиенция закончена…. Клетка определена, границы очерчены. Хамелеонистый Ёж, поглядывая на меня, многозначительно хмыкал, а я тихо радовался финишу многомесячного забега наперегонки со Смертью.