— Ну, кто тут умирает у вас? — бодро вопросил он.

— Вот — кивнул на меня Денис.

Михаил Сергеевич подошел поближе, увидел распухшую коленку и присвистнул.

Дэн побледнел.

— Ударялась коленкой? — спросил дядька, доставая из чемоданчика свои причиндалы.

— Неа, — помотала я головой. — Воспалилась ни с того, ни с сего.

— Та-ак…, — он сунул мне под мышку градусник, а сам принялся внимательно рассматривать мою коленку. — На что жалуетесь?

— Перед глазами все плывет, жар, слабость, коленка болит, — перечислила я.

— Мда…, — Михаил Сергеевич забрал у меня градусник, посмотрел на него и обратился к моим будущим родственникам. — У девушки рожистое воспаление, крайне неприятная штука.

— Что, так и называется??? — перебила я его, не в силах сдержать удивления.

— Да, — кивнул он. — Так вот, лечение я сейчас назначу, в основном антибиотики, больной — постельный режим, давать много пить и не тревожить. В понедельник вечером зайду.

— А я в понедельник замуж выхожу, — радостно брякнула я.

Врач посмотрел на меня долгим и жалостливым взглядом, отвернулся и принялся выписывать рецепт.

Еще через двадцать минут Денис потчевал меня макропеном и с жалостью гладил по головке. От такого обращения меня чего — то разморило и я сама не заметила, как уснула.

Проснулась я, словно меня кто толкнул. Я даже вздрогнула. Резко села на кровати и осмотрелась.

Дэн спал около меня, старательно отодвинувшись. Видимо, боялся случайно задеть коленку. В слабом свете ночника я внимательно смотрела на тени, что отбрасывали его ресницы, на четкую линию скул, и ямочку на подбородке.

«Если в воскресенье не будет результата — пеняй на себя», — всплыл в моем сознании голос садиста, и я оцепенело замерла.

Пеняй на себя — подразумевалось, что моего Дэна убьют.

Я снова взглянула на Дэна, вздохнула и аккуратно сползла с кровати.

Надо идти к себе.

Надо работать.

Осторожно ступая на больную ногу, я похромала к дверям. И на середине комнаты остановилась. На кресле было разложено чудеснейшее белое платье. С открытыми плечами, атласным корсажем и воздушной многослойной юбкой.

«Мать честная!» — присвистнул внутренний голос.

Я промолчала, жадно оглядывая платье.

«Примерим?» — робко предложил голос.

Я резко отвернулась и похромала дальше.

Завтра…

Либо я завтра его одену, либо нет. И чтобы были причины его одевать — мне нужно потрудиться.

В своей комнате я тщательно заперлась, убрала в стороны полы халата и, наложив руки на колено, на два раза отчитала коленку. Три — гарантировало полное и быстрое излечение, а так — мне лишь полегчает. Но полегчает очень весомо.

Потом я снова достала из пакета фотографии, разложила под лампой свечи — пусть размягчаются, а сама встала и пошла к платяному шкафу. С каждым шагом я с удовлетворением чувствовала, как уменьшается моя боль в колене.

В шкафу мне надо было только одно — зеркало. Я решила вызвать покойника. Но не в телесном виде, а лишь отражением — так и безопаснее, и больше шансов что придет конкретный человек, а не злобный дух под его личиной.

Я аккуратно ножницами отогнула скобочки, удерживающие большое, в мой рост, зеркало, прислонила его к стене, около него начертила на полу свечкой круг, одновременно заговаривая его.

После чего села в него, закрыла глаза и принялась вызывать в душе образ бабушки.