|
И кое с кем начинал о чем-то заговаривать, причем, сколько я понимаю, в тумане и дыму получал твердые отказы. Я, погрузившись в кресло у письменного стола, пил кофе, не понимая, почему мне щемило душу и почему Париж вдруг представился каким-то скучным, так что даже и побывать в нем вдруг перестало хотеться. И тут надо мною склонилось широкое лицо с круглейшими очками. Это был Агап>енов. - Максудов? - спросил он. - Да. - Слышал, слышал, - сказал Агап>енов. - Рудольфи говорил. Вы, говорят, роман напечатали? - Да. - Здоровый роман, говорят. Ух, Максудов! - вдруг зашептал Агап>енов, подмигивая, - обратите внимание на этот персонаж... Видите? - Это - с бородой? - Он, он, деверь мой. - Писатель? - спросил я, изучая Василия Петровича, который, улыбаясь тревожно-ласковой улыбкой, пил коньяк. - Нет! Кооператор из Тетюшей... Максудов, не теряйте времени, - шептал Агап>енов, - жалеть будете. Такой тип поразительный! Вам в ваших работах он необходим. Вы из него в одну ночь можете настричь десяток рассказов и каждый выгодно продадите. Ихтиозавр, бронзовый век! Истории рассказывает потрясающе! Вы представляете, чего он там в своих Тетюшах насмотрелся. Ловите его, а то другие перехватят и изгадят. Василий Петрович, почувствовав, что речь идет о нем, улыбнулся еще тревожнее и выпил. - Да самое лучше... Идея! - хрипел Агап>енов. - Я вас сейчас познакомлю... Вы холостой? - тревожно спросил Агап>енов. - Холостой... - сказал я, выпучив глаза на Агап>енова. Радость выразилась на лице Агап>енова. - Чудесно! Вы познакомитесь, и ведите вы его к себе ночевать! Идея! У вас диван какой-нибудь есть? На диване он заснет, ничего ему не сделается. А через два дня он уедет. Вследствие ошеломления я не нашелся ничего ответить, кроме одного: - У меня один диван... - Широкий? - спросил тревожно Агап>енов. Но тут я уже немного пришел в себя. И очень вовремя, потому что Василий Петрович уж начал ерзать с явной готовностью познакомиться, а Агап>енов начал меня тянуть за руку. - Простите, - сказал я, - к сожалению, ни в каком случае не могу его взять. Я живу в проходной комнате в чужой квартире, а за ширмой спят дети хозяйки (я хотел добавить еще, что у них скарлатина, потом решил, что это лишнее нагромождение лжи, и все-таки добавил)... и у них скарталина. - Василий! - вскричал Агап>енов, - у тебя была скарлатина? Сколько раз в жизни мне приходилось слышать слово "интеллигент" по своему адресу. Не спорю, я, может быть, и заслужил это печальное название. Но тут я все же собрал силы и, не успел Василий Петрович с молящей улыбкой ответить: "Бы..." - как я твердо сказал Агап>енову: - Категорически отказываюсь взять его. Не могу. - Как-нибудь, - тихо шепнул Агап>енов, - а? - Не могу. Агап>енов повесил голову, пожевал губами. - Но, позвольте, он же к вам приехал? Где же он остановился? - Да у меня и остановился, черт его возьми, - сказал тоскливо Агап>енов. - Ну, и... - Да теща ко мне с сестрой приехала сегодня, поймите, милый человек, а тут китаец еще... И носит их черт, - внезапно добавил Агап>енов, - этих деверей. Сидел бы в Тетюшах... И тут Агап>енов ушел от меня. Смутная тревога овладела мною почему-то, и, не прощаясь ни с кем, кроме Конкина, я покинул квартиру. Глава 6. КАТАСТРОФА Да, эта глава будет, пожалуй, самой короткой. На рассвете я почувствовал, что по спине моей прошел озноб. Потом он повторился. Я скорчился и влез под одеяло с головой, стало легче, но только на минуту. Вдруг сделалось жарко. |
