|
Ведь это же кошмар! Улыбки заиграли на лицах фельдшера и акушерок. Дело было вот в чем. Сегодня на утреннем приеме в кабинет ко мне протиснулась румяная бабочка лет тридцати. Она поклонилась акушерскому креслу, стоящему за моей алиной, затем из-за пазухи достала широкогорлый флакон и запела льстиво: - Спасибо вам, гражданин доктор, за капли. Уж так помогли, так помогли!.. Пожалуйте еще баночку. Я взял у нее из рук флакон, глянул на этикетку, и в глазал у меня позеленело. На этикетке было написало размашистым почерком Демьяна Лукича. "Тинцт. Белладонн..." и т.д. "16 декабря 1917 года". Другими словами, вчера я выписал бабочке порядочную порцию белладонны, а сегодня, в день моего рождения, 17 декабря, бабочка приехала с сухим флаконом и с просьбой повторить. - Ты... ты... все приняла вчера? - спросил я диким голосом. - Все, батюшка милый, все, - пела бабочка сдобным голосом, - дай вам бог здоровья за эти капли... полбаночки как приехала, а полбаночки - как спать ложиться. Как рукой сняло... Я прислонился к акушерскому креслу. - Я тебе по скольку капель говорил? - задушенным голосом заговорил я. - Я тебе по пять капель... Что же ты голосом заговорил я - я те6е по пять капель... что же ты делаешь, бабочка? ты ж... я ж... - Ей-богу, приняла! - гаворила баба, думая, что я не доверяю ей, будто она лечилась моей белладонной. Я охватил руками румяные щеки и стал всматриваться в зрачки. Но зрачки были как зрачки. Довольно красивые, совершенно нормальные. Пульс у бабы был тоже прелестный. Вообще никаких признаков отравления белладонной у бабы не замечалось. - Этого не может быть!.. - заговорил я и завопил: Демьян Лукич! Демьян Лукич в белом халате вынырнул из аптечного коридора. - Полюбуйтесь, Демьян Лукич, что эта красавица сделала! Я ничего не понимаю... Баба испуганно вертела головой, поняв, что в чем-то она провинилась . Демьян Лукич завладел флаконом, понюхал его, повертел в руках и строго молвил: - Ты, милая, врешь. Ты лекарство не принимала! - Ей-бо... - начала баба. - Бабочка, ты нам очков не втирай, - сурово, искривив рот, говорил Демьян Лукич, - мы все досконально понимаем. Сознавайся, кого лечила этими каплями? Баба возвела свои нормальные зрачки на чисто выбеленный потолок и перекрестилась. - Вот чтоб мне... - Брось, брось... - бубнил Демьян Лукич и обратился ко мне: - Они, доктор, ведь как делают. Счездит такая артистка в больницу, выпишут ей лекарство, а она приедет в деревню и всех баб угостит... - Что вы, гражданин фершал... - Брось! - отрез фельдшер - я у вас восьмой год. Знаю. Конечно, раскапала весь флакончик по всем дворам, продолжал он мне. - Еще этих капелек дайте, - умильно попросила баба. - Ну, нет, бабочка, - ответил я и вытер пот со лба, этими каплями больше тебе лечиться не придется. Живот полегчал? - Прямо-таки, ну, рукой сняло!.. - Ну, вот и превосходно. Я тебе других выпишу, тоже очень хорошие. И я выписал бабочке валерьянки, и она, разочарованная, уехала . Вот об этом случае мы и толкови у меня в докторской квартире в день моего рождения, когда за окнами висела тяжким занавесом метельная египетская тьма. |
