Борис Бабкин. Заплати жизнью
– Да кто ж тут покупать-то будет? – усмехнулась сидящая на лавочке худая женщина в темном платке. – Навез, как в ресторан. Вона Пашка Рябой хлебушко возит и имеет деньгу. И закажешь чего – привезет. А Денису ничего никто не заказывает. Жаль мужика. Детдомовский, воевал и Наташку, жену, любит. К ее сыну, Лешке, как к своему относится. Тот его папой зовет. Но вот не везет ему с торговлей. – А где он денег-то взял, чтоб все это построить и товар закупить? – удивленно спросила толстая пожилая женщина. – Так занял у кого-то, – ответила дородная. – Сейчас, говорят, приезжают к нему и требуют, чтобы вернул. А чего он вернет? – Она опять хихикнула. – Злыдня ты, Ефросинья! – сказала молчавшая до этого сгорбленная старушка. – Мужик пытается сделать все, чтоб жить лучше. Не то что наши алкаши, – махнула она рукой. – И сына воспитывает. Правда, Наташка уж больно ставит из себя. Скандалы устраивает и к родителям своим уезжает. А Денис и за хозяйством приглядывает, и магазин у него, и вообще… – К родителям она ездит, – хмыкнула Ефросинья. – Да к Косте, своему мужу бывшему, катается. – А ты что, – сердито поинтересовалась старушка, – со свечкой стояла? Ты не разноси такое по деревне-то. А то ведь развалишь. Наташка хоть и ведет себя, как королева, гордая больно, но Дениса любит и изменять ему не будет. А то, что ты говоришь… – Видели, как ее Костя привозил, – сказала Ефросинья. – До перекрестка довез, а дальше она пешком шла, как будто с автобуса. – Тише вы, – шикнула на них худая, – Денис идет. – Здравствуйте, – проходя, кивнул рослый молодой мужчина. – Доброго тебе здоровьица, Денис Викторович, – ехидно отозвалась Ефросинья.
– А чего он хотел-то? – усмехнулся сидящий за столом плотный бородач и налил себе пива. – Если взаймы взял, отдай. Кто ж тебе дарить деньги будет? – Это правильно, конечно, – кивнула женщина. – Но ведь он не отказывается, а отдает сколько может. – Не надо им сколько может. Взял до такого-то числа, тогда и отдай. – Да что отдать, он же сам, считай, голый ходит. По счетам платит, да и за магазин этот дурацкий… – Погоди, Оль, что это ты так за него переживаешь? Приглянулся, что ли? – Да ну тебя, дурак бородатый! Как скажешь чего, хоть бери сковородку да по башке твоей глупой. – Ну, ты это… – Бородач поднялся и прижал Ольгу к себе. – Пошутил я. Я ж знал, на ком женюсь. А что касается Дениса, так темная лошадка он. Явился откуда-то, вроде, говорят, воевал в Чечне. А я когда хотел с ним поговорить, он слова мне не сказал. И вообще о себе ничего не говорит и ни с кем не сходится. Странный тип. – Ну конечно, если не пьет с вами, то, значит, ненормальный. – Ну, ты хватила. Я что, алкаш, что ли? Так, с мужиками после баньки попьем пива, ну бутылочку самогона на пятерых раздавим. И все. А ты уж из меня алкоголика сделала. И чего ты так за этого Мороза заступаешься? – Да если честно сказать, то жалко мужика. Ребенок чужой, но папой его зовет. Да и Костя этот не уймется никак. Все к Наташке пытается подход найти. И специально ведь подвез ее позавчера, чтоб видели. И к Лешке стал чаще приезжать, подарки привозит. А ведь раньше и не звонил даже. А эти, – Ольга кивнула на окно, – точно бандиты. – А кто ж еще? – Муж подошел к окну. |
