Дабы не поддаться искушению, не показать себя миру, Воронцов представлял каким пренебрежением, какой брезгливостью покроются лица н а с т о я щ и х ученых, когда тех известят: вы, господа, беседовали с подопытным кроликом… С обезьянкой. С лабораторной крысой. С дрозофилой.

Воронцов намеренно культивировал в себе подобные картинки: воображаемые брезгливые движения многих губ помогали не поддаться искушению, помогали — держаться. В тайне, в тяготах жизни беглеца.

Невозможность жить открыто, в полную силу, угнетающе действовала на психику, и пару раз Захар вполне серьезно, не шутейно подумывал о том, а не заделаться ли ему эдаким Бэтменом, сверхчеловеком, в борьбе за справедливость использующим чудеса науки и собственные неординарные способности? способности и финансы позволяли…

Теперь, вплотную столкнувшись с проблемами морально–этического порядка, Воронцов почувствовала, что — растерялся. Запутался в первостепенности: чужие люди, гибнущие в банке, или личная ответственность за доверившуюся ему девушку? абстрактность или близкая реальность? предотвращение несчастья или бегство от проблем?

Дилемма. Не математическая формула.

Воронцов выбрал предотвращение и наказание. Если где–то на первых днях побега с Дианой и Гамлетом он получит вдогонку газетную статью о вооруженном ограблении банке, при котором пострадали люди, то не сможет жить достойно на самом благополучном из солнечных островов. Трусливые оправдания в виде распределения приоритетов не вылечат испачканную трусостью и кровью душу.

Захар встал из–за прилавка, скинул и аккуратно повесил на крючок синий рабочий халат. Запер мастерскую и вышел на улицу. Вчера он долго сидел за интернетными страницами, проглядывал газетные публикации местных газет, многое умело прочитывал между строк. Память сохранила каждую запятую, малейший намек на тайную жизнь персонажей.

Два стародавних соперника Федор Павлович и Магомет Хасанович пришли в бизнес с диаметрально противоположных сторон. Кусков притопал прямиком из Комсомола, Алиев прибыл поездом из ИТК под Соликамском. Пока Федя Кусков заседал на конференциях и съездах, Магомет валил деревья. Федя ловчил в верхах, Магомет подбирался к власти низом. В общем — антагонизм был неизбежен, исторически предрешен, понятен.

Последние лет десять Федор Павлович обрастал жирком и связями, Магомет Хасанович потихоньку подгребал под себя тихий городок. Столкнулись лбами напрямую совсем недавно, после того, как дочь приятеля Кускова вышла замуж за племянника начальника полиции: Федор Павлович начал надеяться на поддержку властных структур, мечтал войти в круг избранных отцов города, проталкивался наверх нешуточными денежными средствами…

Алиев решил лишить Кускова финансового поплавка.

Разумно. И, пожалуй, с точки зрения Алиева — вовремя. Если дать «комсомольскому вожаку» еще немного форы — будет не остановить. Магомет Хасанович действовал на опережение.

Рассуждая о странностях бытия и российского бизнеса в контексте, Воронцов доехал на общественном транспорте до городской окраины, прошел через ворота гаражного кооператива и через пару минут показался в тех же воротах на мощном современном байке.

Порыкивая двигателем, проехал через город, завел Харлей на парковку дома по соседству со своим жилищем. Прошел в средний подъезд, через десяток минут появился из третьего подъезда в личине утлого очкарика в беретке. Придерживая переполненный мусором пакет, остановился возле бабушек, сидящих на лавочке, печально пожаловался:

— Опять ночью брат заявился… Прям надоел — бардак, сигаретная вонь! Храпит еще… Не знаю, куда от него деваться…

Бабульки понятливо закивали седенькими головами. «Брат–байкер» утлого очкарика был еще одной личиной Воронцова и притчей во языцах для местных кумушек.