– Ошибка была в том, что мы не рассредоточились, – с трудом справился со ставшим вдруг мудреным словом рассказчик. – Нам дом окружить – и проблем бы не было, – он сделал жест, показывая, как надо было окружать, зацепил рукой стакан и опрокинул его на пол. – А мы втроем ввалились через двери. Он в окно сиганул. Мы с пацанами следом. Он в лес. Мы за ним. И давай его гонять!

Тут он наткнулся взглядом на Хмеля, и вдруг азарт его куда-то улетучился. Улыбался, а в глазах улыбки не было. Получался оскал, а не улыбка. И совсем напрасно он историю эту вспомнил. Казалось, что и сам уже пожалел.

Пауза затягивалась. И вроде как неловко стало всем. И в этом тягостном молчании Хмель произнес:

– А дальше что?

– Чего? – сказал чернявый.

Изобразил непонимание.

Уж лучше бы соврал. Сказал бы, что не догнали.

– Тебе зачем ружье? – спросил Хмель.

– Какое ружье?

Теперь чернявый действительно не понял. Не смог так быстро переключиться. Или снова притворялся?

– Такое! – сказал Хмель. – Которое в багажнике твоей машины!

Чернявый молчал и смотрел на Хмеля. Соображал, видно, как сподручнее ответить, чтобы не получилось такой лажи, как с историей про беглеца под Талдомом.

Хмель повернулся к Виталику и сказал:

– Мы так не договаривались!

– Ну ты чего? – поморщился Виталик. – Что случилось?

– Мы так не договаривались! – зло повторил Хмель.

Поднялся из-за стола. Ушел.

* * *

Маша в полутемном сарае доила корову. Хмель остановился в дверях, привалился плечом к косяку.

– А ты что – в отпуске? – спросил он.

– Да. На лето сад закрыли.

– Значит, и в прошлый раз ты тут была?

– В какой прошлый раз?

– Ну, когда здесь тоже куролесили. Когда был негр.

– А-а, да, – кивнула Маша.

– Что – настоящий негр?

– Ага. Жуть какой черный. И матерился так, как у нас никто не матерится.

– У вас не матерятся?

– Ой, нет, у нас все матом могут. А так, как он, – никто.

– А пацаны эти были? – махнул рукой в направлении дома Хмель.

– Виталик и Сережа?

– Я не о них, – сказал Хмель. – Я про охотников.

– Нет, другие.

– Ну и как? Поймали они негра?

– Нет.

– Не смогли?

– Он потерялся.

– Как это? – насторожился Хмель.

– Не нашли его.

– А он был вообще?

– Ну, я же видела. Вот так, как ты, он тут сидел и с ними водку пил. Потом он в лес. Они его искать стали. И не нашли. Без него пришли из леса. И уезжали отсюда без него.

Убили негра ни за что ни про что.

Дурацкая песня. Дурацкий негр. А сам он, Хмель, дурак. Как он в это влип? Зачем?

* * *

Он видел, как его искали. Он сидел в траве под деревом, привалившись к стволу спиной, и наблюдал за тем, как сначала Виталик пошел бродить вокруг дома да заглядывать в сараи, как потом к нему присоединился Сергей и сунулся туда, где был заперт пес, после чего едва успел захлопнуть перед носом кобеля дверь, чем и спасся, да и других спас, а иначе всем им тут несладко бы пришлось.

Хмель не мог взять в толк, заодно старик с этими пацанами или отдельно. От этого зависело, как себя вести. Если старик им только ночлег предоставляет, то можно в принципе на него рассчитывать, а если они ему платят и он с ними как бы заодно, тогда плохо дело.

Пока Хмель терзался сомнениями и трезвел потихоньку, Виталик случайно на него набрел.

– Вот ты где! – сказал он, и в голосе его читалось облегчение.