— Кирпичный… два этажа.

— Выходит прямо на тротуар?

— Нет, перед домом палисадник.

— Ограда железная?

— Деревянная.

Майор еще раз налил водки, на сей раз не дожидаясь указаний, налил до самых краев. Лицо его просветлело и оживилось.

— Что вы видите, когда входите в дом?

— Узенькую прихожую. В конце — дверь. Справа еще одна дверь.

— Что еще?

— Вешалка для шляп.

— Комната направо?

— Гостиная.

— Есть ковер?

— Да.

— Какой?

— Старинный уилтоновский.

— С рисунком?

— Да. Соколиная охота на лошадях.

Майор покосился на часы. Оставалось всего шесть минут! Он сделал «налево кругом», повернулся к кувшину с водкой и, наполняя стаканы, бросил вопросительный взгляд сперва на секретаря, потом на часы. Секретарь кивнул. Майор на мгновение загородил часы своим телом и перевел стрелки на полчаса назад. Затем снова поднес солдатам — двойную порцию.

— Комната за прихожей и вешалкой?

— Столовая.

— Есть печка?

— Камин.

— Дом принадлежал вашим родителям?

— Да.

— Принадлежит им и сейчас?

— Нет, продан накануне переезда в Бриджпорт.

Секретарь помолчал и затем спросил:

— У вас было какое-нибудь прозвище в детстве?

Бледные щеки юноши медленно окрасились румянцем, и он потупил взгляд. Минуты две он, казалось, боролся с собой, потом жалобно проговорил:

— Ребята дразнили меня «мисс Нэнси».

Секретарь задумался, потом изобрел следующий вопрос:

— В столовой были какие-нибудь украшения?

— Да… Э-э… Нет.

— Нет? Никаких украшений?

— Никаких.

— А, чтоб вас! Вам не кажется, что это странно? Подумайте!

Юноша добросовестно задумался; секретарь, волнуясь, ждал. Наконец бедняга поднял на него унылый взор и отрицательно покачал головой.

— Думайте!.. Думайте же! — вскричал майор в неописуемом волнении и вновь наполнил стаканы.

— Как же так, — сказал секретарь, — даже картины не было?

— О, разумеется! Но ведь вы сказали «украшение».

— Уф! А что говорил ваш отец об этой картине?

Вновь лицо юноши залил румянец. Он молчал.

— Говорите же, — сказал секретарь.

— Говорите! — вскричал майор и дрожащей рукой пролил больше водки на пол, чем налил в стаканы.

— Я… я не могу повторить его слова, — запинаясь, произнес юноша.

— Скорее! Скорее! — воскликнул секретарь. — Ну же… не теряйте времени! Родина и свобода — или Сибирь и смерть, вот что зависит от вашего ответа!

— О, сжальтесь! Ведь он священник, и…

— Пустое! Выкладывайте поскорей, не то…

— Он говорил, что такой распродьявольской мазни и в страшном сне не увидишь.

— Спасен! — вскричал секретарь, хватая свой гвоздик и паспортный бланк. — Я удостоверяю вашу личность. Я жил в этом доме и сам написал эту картину!

— Ты спасен, мой бедный мальчик! Приди же в мои объятия! — воскликнул майор. — И будем до конца своих дней благодарны богу за то, что он создал этого художника, если только это дело Его рук!