— Я пришел, чтобы предложить вам, профессор, — просто и открыто заявил мужчина, лица которого Аристарх Феоктистович по-прежнему не видел, — возможность спокойно заниматься своим делом, не отвлекаясь ни на какие бытовые проблемы.

— То есть уехать за границу? — понимающе кивнул ученый, не выражая ничем своего ликования: «Вот! Стоило только подумать!..»

— Нет, — тут же последовал ответ.

— Неужели где-то в многострадальной России имеется уголок, где проявляют интерес к окаменелым останкам давным-давно вымерших животных, которых ни подоить, ни зарезать на мясо нельзя? Даже сапоги из их шкуры не сшить, за неимением таковой. Не сохранилась-с!

— Есть, профессор. Но довольно далеко отсюда.

— Тогда сразу вынужден отказаться, молодой человек. Уже и годы не те, и вообще… Что я там найду такого, чего нет здесь? Те же, пардон, спартанские условия жизни, та же продуктовая карточка, то же презрение гегемона… Да еще переезд — катастрофичный сам по себе в нынешних условиях. Нет, мой друг, я вынужден отказаться сразу.

— Я это предвидел.

— Уж не потащите ли вы меня силой? — скрестил руки на груди профессор. — Напрасный труд, знаете ли…

— Нет, — кротко ответил незнакомец. — Но у меня есть нечто такое, что несомненно вас заинтересует. Вот, держите…

На стол перед Синельниковым, глухо стукнув о дерево, легла небольшая вещица.

— Можете зажечь свечу, профессор. Лупа в левом верхнем ящике стола.

— Все-то вы уже знаете… — недовольно проворчал старик, после нескольких неудачных попыток затеплив свечу.

После пяти минут напряженного изучения неведомой кости Аристарх Феоктистович поднял на собеседника, умудрившегося снова остаться в тени, ошеломленный взгляд.

— Где вы это взяли, молодой человек? Я пока не знаю точно, что это за животное — можно лишь приблизительно назвать семейство и род, но могу с уверенностью утверждать, что это — неизвестный науке вымерший вид! Вы совершили мировое открытие! Дайте, я пожму вашу руку, коллега!

— Не стоит, — уклонился от рукопожатия ночной «гость». — Значит, я все-таки смог вас заинтересовать?

— Конечно!.. Но… Но ведь кость не окаменевшая. Я бы даже мог с уверенностью утверждать, что это — живая кость. Животное еще совсем недавно было живо. Как такое может быть? Существа этого рода не дожили до современности сотни тысяч лет, а ближайшие их потомки за прошедшие тысячелетия разительно изменились. Вы что-то не договариваете!

— Я не уполномочен здесь и сейчас говорить всё. Но могу заверить вас, что если вы согласитесь на мое предложение, то загадок, подобных той, что вы держите в руках, вас ждет немало. Итак, вы согласны?

— Какой может быть разговор?!.

* * *

Мужчина, сидящий перед Капитолиной Ледогоровой, особенной симпатии у нее не вызывал, но предъявленные им документы обязывали ее, скромную работницу Ростовского детского дома, не только выслушивать его речи, но и выполнять все его распоряжения. Так прямо и значилось в отпечатанном на машинке листке, скрепленном лиловыми печатями и подписями, от которых бросало в дрожь.

А конкретно там говорилось, что председатель Главполитпросвета при Наркомпросе товарищ Крупская и председатель Деткомиссии при ВЦИК товарищ Дзержинский уполномочивают означенного «товарища Мартинса» производить из детских домов и трудовых коммун по всей территории РСФСР «выемку» детей бывших дворян, представителей духовенства, белых офицеров, чиновников царского, временного и прочих контрреволюционных правительств и прочих «врагов трудового народа» с целью водворения их в специализированные интернаты.