– Вы говорите «был»? – спросил Ростик.

– Был, – согласно мотнул лобастой, грубо вылепленной головой Берендеев. – На следующий день ушел он проверить, как его капкан сработал, а назад не вернулся. Ходили его, а заодно и Сереброва с его «гвардией» искать, но вернулись с пустыми руками, а слухи потом пошли самые разные, и нам велели все прекратить. А когда америкосы пришли, нас оттуда и убрали…

– А что за слухи-то?

Майор ответил не сразу, а сперва встал, налил воды в чайник и поставил его на плиту, зачем-то открыл и тут же закрыл форточку, долго крутил головой, но потом хмыкнул и выдал, криво улыбаясь:

– Говорили, что видели обоих издали… Но уже не такими, как ушли… Проклятое место…

30

Майор в облаке морозного пара ввалился в кабину и долго дышал на озябшие ладони.

– Ну что? – не выдержала Варя. – Получилось?

– Получилось… Договорился я с Джошуа – это водила американский, – чтобы провез тебя через Ворота. Но только туда – не обессудь. Он и так упирался, не хотел ни в какую… Вот, держи, – Берендеев сунул девушке сложенные пополам купюры. – Как на ту сторону переберетесь, отдашь ему. Но не раньше.

– Да вы что? – запротестовала Варя, разглядев стодолларовые банкноты с угрюмым Франклином. – Мне и не вернуть вам никогда такую сумму!.. Дядя Саша, я не возьму!

– Бери! – прикрикнул Леший, хмуря брови. – Не вернуть… Ты сама-то хоть вернись сначала…

Ворота аэродрома медленно отворились, и в ночь ударили столбы света мощных фар.

– Все! – заторопился майор, подталкивая девушку. – Последняя машина притормозит вон у того деревца, и шофер откроет дверцу. Смотри только, не особенно высовывайся. Ни к чему, чтобы из остальных машин тебя видели. Сядешь в машину, и все. Деньги отдашь, когда проедете через КПП на той стороне…

– А меня пропустят?

– Пропустят, пропустят… У них с этим просто, не то что у нас… Ну, с Богом, дочка!

Леший немного замешкался, будто хотел сказать еще что-то, махнул рукой и почти насильно выпихнул Варю на мороз. Еще через минуту у нее за спиной взревел двигатель…

Кутаясь в свою легкую курточку (ну не подходит китайская подделка под «фирму» для сибирских морозов!), Варя добрела до указанного дерева и встала за ним, отсчитывая проплывающие с натужным ревом в каких-то пяти-шести метрах от нее громадины, залепленные снегом. Они все не кончались и не кончались.

Варя повернулась спиной к ветру, секущему лицо колючей поземкой, сунула озябшие в легких пуховых варежках ладошки в рукава и прикрыла глаза. За прошедшие двое суток она дремала урывками и всего несколько часов. Сейчас ей больше всего хотелось забраться в теплую постель и блаженно вытянуться под одеялом… Или, еще лучше, в наполненную горячей водой ванну… Или оказаться на берегу знакомого ставкá, под ласковым июльским солнышком… Чтобы плескалась у песчаного берега и в камыше мелкая волна, теплый ветерок обдувал тело… И Сережка, такой сильный и красивый, рядом… Живой, теплый… Как он ласково гладит по спине… Даже не открывая глаз, ясно, что это именно он…

Резкий и короткий автомобильный гудок резанул по ушам и вырвал из сладкой дремы, словно ведро ледяной воды, вылитой на голову.

Варя распахнула глаза и завертела головой. Рядом, рукой подать, стоял огромный грузовик, весь рябой от снежных нашлепок на бортах. Из распахнутой с правой стороны дверцы высовывалось чье-то лицо, неразличимое в темноте.