Соболев улыбнулся.

— Но я тоже еще не Двойник Совершенства.

— Вам остался один шаг. — Матфей вздохнул. — Но это очень ответственный и опасный шаг. Если вы и дальше будете перекладывать ответственность с себя на других, ваш путь — в ад! К Монарху. Недаром даосская философия утверждает: не пользуйся услугами посредника, если способен самостоятельно найти ответы на свои вопросы.

— Инфарх, я ведь не хотел… — Горшин недоговорил, нахмурившись.

— Я знаю, — невозмутимо кивнул Матфей. — Но и вы, Граф, остаетесь больше человеком, нежели магом, продолжая реализовывать ошибки своего друга, не заботясь о последствиях. А ведь знаете русскую поговорку: хотели как лучше, а вышло как всегда… то есть плохо.

— Вы тоже осуждаете нас, учитель? — еще тише сказал Соболев.

На чело Хранителя легла тень, голос его стал еще более глубоким, властным и как бы материально ощутимым. Но обратился он не к Соболеву, а к его спутнице:

— Ты все еще надеешься, Светлая?

— Да, отец, — грустно улыбнулась Кристина-Светлена. — Он все еще большой увлекающийся ребенок. Но он придет.

Матфей кивнул, поворачиваясь к Соболеву.

— Я не осуждаю тебя, идущий. Но именно ты замыкаешь Замысел Творца в Материнской реальности, и именно от тебя зависит, Свет или Тьму ты будешь олицетворять. Твои друзья прошли множество испытаний, претерпели страдания и боль потерь, неся тебе «духовный меч», веря в сердце Воина Закона. Тебе решать, Воином какого Закона быть.

Матфей погладил волосы Марии, вскинул вверх руку и исчез, бесшумно и без всяких световых и прочих эффектов, как всегда. Люди молча смотрели на тройку бывших своих друзей, достигших высот самореализации, но все еще не изживших способность ошибаться. Горшин казался бесстрастным, на лице Кристины читалась грусть и надежда, Соболев был задумчив и полон колебаний.

— Что, дружище, — сказал вдруг Василий с удивившим даже его самого сочувствием, — хочется побыть Богом? Там, в Брахмане, ты, наверное, сотворил Вселенную и теперь создаешь обитателей по образу и подобию? Или экспериментируешь с другими разумными формами, как Монарх?

Зал вокруг качнулся, искривился, сжался до размеров обыкновенной комнаты в стандартной городской квартире. Не обращая на это внимания, Соболев шагнул к невольно попятившимся людям, протянул руку.

— Давайте ваш меч.

Посвященные сомкнулись тесней. Василий исподлобья глянул на бывшего приятеля.

— Если ты задумал остаться тем, кем стал, нам не по пути.

Синкэн-гата вдруг вырвался из руки побелевшего Стаса, струйкой огня метнулся к Матвею и оказался в его руке, превращаясь в светящийся бутон лотоса. Мужчины качнулись вперед, хватаясь за оружие, но Кристина бросилась между ними и Соболевым и загородила его своим телом.

— Подождите, выслушайте его!

Соболев задумчиво-сосредоточенно глянул на нее, потом на тех, с кем прошел по Земле страшный путь «меча и кулака», мягко улыбнулся, отчего вокруг сразу посветлело.

— Спасибо за все, что вы сделали для меня, мои милые! Учителя правы: кто мы друг без друга? Трава… Подождите меня здесь, я скоро вернусь. Пошли, Граф.

— Э-э, Матвей Фомич, — проговорил Иван Терентьевич, — вы куда это собрались без нас?

— На Землю! — догадался Василий, загорелся. — А что, давайте все вместе! Шарахнем твоего Истребителя по башке и похороним в аду!

Соболев засмеялся.

— Узнаю перехватчика.