Вздохнув, Кристина потянулась за сигаретой, чиркнула спичкой. Понемногу она начала успокаиваться.

Вчера вечером, когда Джордж Вулхэм, ее друг и юрисконсульт, назвал по телефону дату, она упала духом. На какое-то время Кристина потеряла контроль над собой, со всей ясностью осознав, что именно она делает. Ведь она разрушает семью, оставляет мужа и детей.

Тридцать первое июля — день рождения Чарльза.

— Джордж, ну неужели судебное разбирательство должно обязательно состояться именно в этот день? — спросила она своего поверенного.

— Бога ради, Крис, на этой стадии уже поздно сентиментальничать. Вы ведь, я думаю, не изменили свое решение уйти от него?

— Нет! Простите, что я так глупо себя веду. Наверное, после одиннадцати лет совместной жизни трудно избавиться от старых привычек.

Но сейчас, после вновь пережитой в кошмарном сне автомобильной катастрофы, к ней вернулась уверенность в правильности совершаемого шага. Чарльз решительно не способен дать ей ничего — ни любви, ни дружбы, ни понимания. Когда-то она была веселой молодой женщиной, относившейся к жизни спокойно и разумно. Теперь же стала невропаткой — прямо-таки клубком всевозможных комплексов. Она чувствовала себя чуть ли не душевнобольной. К такому состоянию привело Кристину замужество, и чем скорее она с ним покончит и начнет новую жизнь, тем лучше.

Насколько более легким был бы этот период ожидания, если бы она могла уже сейчас переехать к Филиппу. Ее нынешнее уединенное существование было тяжелым испытанием после жизни, всегда полной дел и забот, к которой она привыкла у себя дома. Сколько энергии приходилось тратить на одни только приемы гостей Чарльза, на уход за детьми! Здесь, в этой квартире, у нее слишком много времени для размышлений. Когда человек на распутье, копание в собственной душе становится опасным.

Ах, если бы она могла решиться поднять телефонную трубку и набрать номер Фила! Но ее маленькие часы в синем кожаном футляре показывали четыре утра. Фил находился на поздней репетиции одной из своих пьес для телевидения. Вряд ли в столь неурочный час он будет рад услышать ее голос и истерический рассказ о страшном сне. А кроме того, ей, похоже, и поведать нечего, разве что повторить извечные бессмысленные женские заклинания: «Я люблю тебя, ты мне нужен, мне просто хотелось услышать твой голос».

Она достала из флакончика таблетку снотворного и снова улеглась в ожидании, когда подействует лекарство. Только сон мог избавить ее на время от тяжких дум и воспоминаний, которые и так отняли у нее столько сил.

Долгие недели Кристина колебалась, разрываясь между долгом и острым желанием всего того, что мог дать ей Филипп. Быть может, прояви Чарльз или дети подлинный интерес к ней, у нее никогда не хватило бы мужества оставить их. Видит бог, она стойко противилась искушению. Быть может, сама судьба устроила их встречу в такой психологический момент, когда она оказалась на грани нервного срыва и отчетливо поняла: ни одного дня в роли жены Чарльза Аллена она больше не выдержит.

Крис увидела Филиппа на вечеринке у своей приятельницы Фрэнсис Графтон. Фрэн была права, предрекая, что они с Филом сразу же почувствуют неодолимое влечение друг к другу. Филипп был писателем, человеком романтического склада, настоящим художником и даже немного актером. Полная противоположность Чарльзу! Фрэн могла предугадать, что между ними вспыхнет огонь страсти, который разгорится в бурный роман.

Такая раздельная жизнь — Филипп жил в своей лондонской квартире, она — в маленькой квартирке, которую снимала у одной из приятельниц Фрэн, — была крайне тягостной для обоих. Но Чарльз выставил условие: либо она будет жить одна, пока не выйдет замуж за Филиппа, либо он не позволит ей видеться с детьми.

Она вынуждена была подчиниться требованию Чарльза и даже признать его справедливым и обоснованным.