Типичный чайный магазинчик под вывеской «Рудон» открылся после войны на углу квартала Юраку. Позднее он превратился в мужской клуб по интересам. Сюда заявлялись компаниями ничего не знавшие о специфике этого заведения простые посетители, выпивали кофе и отбывали в прежнем неведении.

Владельцем этой кофейни был евроазиат во втором поколении, невысокий стройный мужчина сорока лет. Все звали этого предприимчивого бизнесмена — Руди. Юити стал называть его так по примеру Эйтяна только с третьего своего посещения.

Руди проживал в районе Гиндза уже лет двадцать. До войны он держал заведение в Западной Гиндзе под названием «Блюз». У него работали девушки и пара-тройка смазливых мальчиков. И с некоторых пор к Руди стали наведываться гомосексуалисты.

Эти мужчины, наделенные животным инстинктом распознавать себе подобных по нюху, не пропускали, как муравьи сладкое, ни одного заведения, где хоть сколько-нибудь заваривалась такая атмосфера.

С трудом верится, что до войны Руди не был осведомлен о тайном существовании этого сообщества. У него были жена и дети, однако свое пристрастие к другим объектам он воспринимал всего лишь как болезненное отклонение. В ресторан он пристраивал красивых мальчиков, отобранных по своему вкусу. Когда сразу после войны Руди открыл в квартале Юраку свое заведение, он организовывал дело таким образом, чтобы там всегда можно было лицезреть пять-шесть официантов. Местечко стало популярным среди маргинального сообщества и в конце концов превратилось в подобие клуба для мужчин. Он понял, какую репутацию обрело его заведение, и принялся совершенствовать свою торговую политику. Предвидя, что однажды пришедшие отогреть свое одиночество люди уже никогда не смогут добровольно расстаться с его баром, Руди разделял своих клиентов на две группы: молодых, очаровательных, обладающих магнетической силой — их появление у него могло принести заведению процветание; и богатых гостей, которые щедро спускали шальные деньги в его кассу. Руди подсаживал клиентов из молодежной категории к состоятельным гостям, однако, когда один из его постоянных мальчиков, приглашенный в апартаменты, сбежал от клиента прямо у дверей гостиницы, Юити услышал спустя пару дней, как хозяин осыпал его руганью: «Ты позоришь мое имя! Тьфу! Никогда в жизни не сведу тебя с хорошим господином, и не проси даже!»

По утрам Руди занимался своим макияжем, уходило на это часа два. За ним тоже водились странные невинные привычки, которые общество не осуждает, но и не приветствует: «Я смущаюсь, когда мужчины смотрят на меня». И всех, кто смотрел на него, он без обиняков принимал за гомосексуалистов. Даже младшие школьники, завидев его на улице, с изумлением оборачивались ему вслед. Этот сорокалетний мужчина носил костюм, как у цирковых артистов, а также усы а-ля Рональд Колман, которые всегда подкручивал — то вверх, то вниз, то потолще, то потоньше, — согласно своему настроению.

Публика собиралась здесь, как правило, после заката. Из музыкального автомата в глубине бара всегда звучали танцевальные мелодии. Это делалось из осторожности, чтобы тайные частные разговоры не были слышны другим посетителям. Руди всегда занимал позицию на стуле в глубине зала, но, когда обслуживался дорогой шикарный клиент, он выныривал из своего угла, чтобы взглянуть на счет. И затем объявлял подобострастным голосом: «Ваш счет, пожалуйста!» От такого изысканного обхождения клиент порой раскошеливался и переплачивал в два раза.

Когда в дверях появлялся гость, все присутствующие тотчас смотрели на него. Их глаза лучились, и вошедший буквально купался в сиянии. Разве кто-то мог гарантировать, что из-за этой стеклянной двери не появится внезапно воплощение идеала, который каждый ищет столько времени? В большинстве случаев их ждало разочарование, и взгляды затухали.