Шампанское не избавляло Сирену от смущения, которое она испытывала под пристальным взглядом Варда. Она отвела глаза от его широкоплечей фигуры, от его груди, казавшейся бронзовой в свете лампы, и принялась рассматривать комнату, пушистый ковер цвета зелени, отделанные бархатом парчовые салфетки, турецкую скатерть, позолоченную мебель.

На тахте лежал какой-то знакомый предмет.

— Моя шаль? — воскликнула Сирена. — Откуда она здесь?

— Кучер нашел ее на улице вместе с моей шляпой, когда возвращался в отель. Он их почистил, но они, по-моему, слишком долго провалялись в дорожной грязи, и это не пошло им на пользу.

Сирена кивнула. Неважно, что шаль грязная, она сможет прикрыть ею рваное платье, пока не доберется до саквояжа. Такие мысли показались ей забавными, особенно сейчас, когда она сидела за столом с полуголым мужчиной. Впрочем, после того, что между ними произошло, это было не так уж важно.

— Кстати, я еще не поблагодарила тебя за то, что ты спас меня от Отто. Я была тебе очень признательна.

— Была? — спросил он, глядя на игру света в бокале. — Ладно. Это ты точно заметила. Я принимаю твою благодарность. Но должен сказать тебе, все это произошло не случайно. Я искал тебя.

— Искал? — Сирене не удалось скрыть удивления.

— Я вышел из отеля пораньше и направился в пансион миссис О'Хара, но тебя там уже не оказалось. Она сказала, что ты расстроилась из-за того, что не можешь заплатить за жилье, и пошла искать работу. Я ходил по городу и думал о тебе, представлял тебя то в дешевом ресторане, то в публичном доме. Мое настроение вряд ли можно было назвать хорошим. Тогда я взял экипаж Натана и отправился на поиски. К тому времени, как ты попалась мне вместе с Отто, я уже готов был убить любого, кто попадется под руку.

Улыбнувшись, Сирена проговорила в ответ:

— Я очень благодарна вам, сэр, за эту жертву, вы ведь оставили из-за меня игру, а это вам, наверное, было сделать нелегко.

— Игра началась после того, как мы закончили разговор о делах, и она меня не слишком интересовала. Кроме того, моя профессия дает мне некоторое преимущество. Если человек приезжает играть в «Эльдорадо», он мирится с этим в любом другом месте, — Вард пожал плечами.

Такое отношение к игре казалось Сирене вполне понятным, даже достойным похвалы, однако ее сбивал с толку ироничный тон собеседника. Она молча ела цыпленка. Ее взгляд задержался на расписанном потолке. Рядом с окошком она увидела нарисованных херувимов с гирляндами цветов, парящих вокруг золотого солнца. Посмотрев на них, Сирена улыбнулась.

— Что такое? — спросил Вард, и Сирена показала ему рисунок.

— У Натана хорошее чувство юмора. Тебе не кажется, что это подходящая эмблема для человека, который почти все свое состояние заработал на золотых приисках?

— Этот человек… Бенедикт… кичится своим богатством? — Это не казалось Сирене удивительным, если его монограмма — замысловато вышитые инициалы в обрамлении пшеничных колосьев — украшала не только полотенца в ванной, но почти каждый предмет, который попадался ей на глаза, начиная со скатерти и кончая салфетками.

Вард покачал головой.

— Нет. Просто Натану нравятся деньги, вернее, то, что можно на них купить. Здесь почти всю обстановку, — он указал рукой на мебель, — придумала его жена, когда они разбогатели. Но она умерла, прежде чем ее задумка осуществилась. Натану же это никогда не нравилось.

— Ты говоришь так, будто знал его всю жизнь.

— Нет. Я познакомился с ним в девяносто первом, когда приехал сюда. Его жена умерла через несколько месяцев.