— Вард! — вырвалось у нее с облегчением.

— Надеюсь, ты не ждала кого-то другого?

В его голосе звучала ленивая ирония, хотя Сирена могла бы поклясться, что секунду назад видела боль в его глазах.

— Я не заметила, как ты вошел.

— Мне повезло.

Когда он подошел ближе, Сирена поспешно отпустила штору и попыталась завязать халат. Судорожно нащупывая пояс, она сделала шаг назад. Волна света снова залила комнату, и слова Варда потонули в раскатах грома.

— Я не хотел тебя пугать.

— Я и не испугалась, ну, может, совсем чуть-чуть.

Вард замолчал, увидев, что она ушла в ванную за лампой.

— Не знал, что ты боишься грозы.

— Это не из-за грозы, — ответила Сирена.

— Тогда что тебя беспокоит?

Сирена колебалась. Нет, не скажет. Не сейчас.

— Ничего. Ничего, — тихо сказала она.

Не сводя с нее глаз, Вард снял пальто. Когда он принялся расстегивать рубашку, Сирена подошла к шкафу и взяла расческу. Дрожащей рукой она проводила ею по волосам, укладывая их на плечах мягкими волнами.

Когда Вард скинул рубашку и приблизился, Сирена почувствовала ноющую боль в груди. Он поднял руку, взял у нее расческу и с неожиданной нежностью провел ею по волосам Сирены, собрал непослушные локоны вместе, а потом отпустил, так что они водопадом рассыпались по плечам. Его лицо казалось каким-то отрешенным. В тишине она слышала, как потрескивает в лампе фитиль.

— Я завтра уезжаю.

— Я знаю.

— Так я и думал, — сказал Вард, направляясь к комоду.

— Я видела сегодня твоих лошадей.

Он медленно кивнул.

— Я хотел сообщить тебе раньше, но до вчерашнего дня я точно не знал, что поеду.

— Почему? — спросила Сирена, глядя на его отражение в зеркале.

— У меня были на то причины. Во-первых, из-за тебя, во-вторых, из-за Перли. Она меня беспокоит. Она слишком много пьет, и мне сказали, что она не может заснуть без дозы морфия. Эту гадость надо запретить, вместо того чтобы продавать в каждой аптеке.

— Она взрослая женщина. Ты же не можешь ей в этом помочь.

Губы Варда искривились в усталой улыбке.

— Я бы сумел сделать для нее кое-что, но я никак не могу заставить себя.

— Ты имеешь в виду — жить с ней? — Сирена медленно повернулась к нему.

— Жить… или окончательно порвать. Иногда мне кажется, что взять на себя ответственность за нее будет едва ли не большей жестокостью, чем расстаться с ней раз и навсегда.

— Она спасла тебе жизнь.

— Только какой ценой… — вздохнул он и обхватил голову руками.

Сирена подошла к кровати и стала снимать покрывала.

— Ты надолго уедешь?

— Нет. Всего на несколько недель.

— А что, — спокойно, как только могла, спросила Сирена, — что делать мне в твое отсутствие?

— Что ты имеешь в виду? Ты хочешь поехать со мной?

Он уселся в кресле, чтобы снять ботинки. Сирена пытливо смотрела на него.

— Нет, конечно, нет.

— Жаль. Я бы не отказался от такой компании.

— Да уж конечно.

— Если ты не желаешь ехать, тогда тебе, похоже, не остается ничего другого, кроме как ждать меня здесь.

Я оставлю тебе кое-какую мелочь на еду. Так что можешь валяться целыми днями в постели и толстеть.

Сирена с тревогой взглянула на него, но в его словах не чувствовалось ничего, кроме юмора.

— Заманчивое предложение.