Не представляешь, как трудно мне приходилось в школе, когда те же самые преподаватели, что учили родителей, во все глаза наблюдали за мной, ожидая, пока я покрою себя позором.
– Им в голову не приходило, что твоя мать, как ты выражаешься, покрыла себя позором, пока она не закончила школу и не поступила в Уэллерсли, – возразила Рина. – Благодаря твоим бабушкам ее положение никого в Эгрет-Пойнт не удивило.
– Поэтому мне и было так тяжело. Кэти всех одурачила. Вот они и присматривались ко мне, не пойду ли я по ее стопам? Иначе почему я так трудилась, чтобы поскорее убраться отсюда в колледж?
– Все это было и быльем поросло, – отмахнулась Рина. – Теперь ты известная писательница, да еще заполучила потрясного нового редактора. Он не женат. Вы оба свободны. Черт, да на твоем месте я немедленно затащила бы его в постель!
– Почему мне все только об этом и твердят? – вырвалось у Эмили.
– Все? А кто еще?
– Саванна. Я говорила с ней вчера. Он был ее редактором в Лондоне, и я хотела побольше узнать о нем, – пояснила Эмили.
– И? – с таким откровенным любопытством выпалила Рина, что Эмили невольно рассмеялась.
– По словам Саванны, женщины летят на него, как мухи на мед, но он привык сам выбирать себе подружек. Сомневаюсь, что я в его вкусе.
– А мне так не кажется. В конце концов, он ирландец. Они любят женщин умных, хороших стряпух, которые к тому же в нужные моменты оказываются чуточку беспомощными. Ты же можешь изобразить беспомощное создание, дорогая? Кстати, где десерт?
– В холодильнике. И мне никогда не приходилось изображать беспомощность.
Рина открыла дверцу холодильника и вытащила большую стеклянную миску.
– И не пытайся убедить меня, что ты не думала увидеть его у себя между ног, потому что я в жизни этому не поверю. Только женщина, высеченная из камня, способна устоять перед этим человеком. Что это у тебя? – Она подозрительно заглянула в миску.
– Я никак не могла выбрать между муссом и шоколадным бисквитом. Поэтому сделала шоколадное печенье «дамские пальчики» и шоколадный мусс с клубникой.
– Ты точно к нему неравнодушна, – хмыкнула Рина.
– Почему ты так решила?
До чего же совестно, что тебя видят насквозь! Неужели и Майкл Девлин обо всем догадался?
– Двойной шоколад – верный признак влюбленности, – изрекла Рина.
Эмили залилась краской.
– Как по-твоему, он заметит? – нервно пробормотала она.
– Нет, – заверила Рина. – Но, думаю, ты тоже ему нравишься.
– Рина, мы только что встретились! – раздраженно бросила Эмили.
– Послушай, милая, если я в чем и разбираюсь, так это в мужчинах. Знаю, знаю, я вышла за Сэма в двадцать лет. Но все же мне известна природа мужчин. Дело не в том, сколько времени вы знакомы. Весь вопрос в мгновенной химической реакции между мужчиной и женщиной. А эта самая реакция уже произошла. Ни о чем не думай, просто наслаждайся происходящим. Ты всю жизнь тяжко трудилась, пытаясь загладить то, что называешь ошибкой Кэти и Джо. Но ты не была ошибкой, Эмили, поверь мне. Твои родители дружили едва ли не пеленок. Ты – закономерный плод этой нежной дружбы. И не стоит стараться быть святой, чтобы замолить их грехи. Они создали тебя и разошлись. Каждый жил своей жизнью. Пора и тебе жить своей, милая. Кстати, у тебя нет взбитых сливок для этого дьявольского творения?
Эмили не знала, то ли плакать, то ли смеяться.
– О, что бы я делала без тебя, Рина Зелигман! – воскликнула она. – Ты стала моей опорой с тех пор, как умерли бабушки. |