Собственно говоря, он принадлежит мне. Я сдал его на год вместе с дворецким, мистером Эдлингтоном, богатой американской вдове. А тем временем посмотрю, как обернутся дела. Пока что я не уверен, хочу ли остаться здесь.
– Вот как?.. – разочарованно протянула Эмили. – Но почему бы и нет? Это все Джей-Пи, верно? Гнусное создание, но сделала «Стратфорд» исключительно доходным предприятием, а в издательском деле это главное. Мартин вряд ли обойдется без нее.
– Значит, вы в курсе происходящего, – тихо заметил он.
– К сожалению, – вздохнула Эмили. – А теперь мне нужно убрать со стола и составить посуду в машину.
– Я помогу, – вызвался он, провожая ее в дом. Они молча очистили последние тарелки и убрали со стола бокалы. Когда вся посуда оказалась в посудомойке, Эмили попросила Мика снять чудесную скатерть из ирландского полотна, которой был накрыт стол работы Дункана Файфа, и собрать салфетки.
– Эсси, моя домоправительница, постирает это в понедельник, – пояснила она, убирая все в корзину с грязным бельем.
– Смотрю, вы стираете в огромной ванне? – удивился он, разглядывая прачечную.
– Одно из преимуществ жизни в старом доме, – улыбнулась Эмили, выставляя кофеварку. – Кто первый встанет, тот и варит кофе.
– По субботам я долго сплю, – с ухмылкой предупредил Мик.
– А я думала, мы собираемся завтра работать. Мне столько нужно рассказать вам, и, кроме того, сюжетные линии уже намечены.
– Но сейчас еще рано идти спать, так что мы могли бы немного поработать.
Эмили удивленно вскинула брови.
– Или посидеть на крыльце еще немного и получше узнать друг друга, – поспешно предложил он, видя, как она раздосадована. – Вы ведь не сова, Эмили?
– Скорее, жаворонок. Мой мозг лучше функционирует при солнечном свете, – призналась она.
Было уже почти темно, когда они вышли на крыльцо и долго наблюдали, как ночь окутывает окружающий пейзаж синим покрывалом. Вскоре они не могли разглядеть даже лица друг друга. Крупные звезды весело подмигивали им с бархата неба. Они говорили о себе и вскоре совершенно освоились друг с другом.
– Что это? – удивился он, когда в тишине неожиданно раздался звон.
– Часы на епископальной церкви Святого Луки. Неужели не расслышали до сих пор? Они бьют каждый час.
Сама Эмили так привыкла к бою часов, что чаще всего просто его не замечала.
– Нет, меня слишком заинтересовал ваш рассказ. Боже, неужели уже одиннадцать? Я и не представлял, что сейчас так поздно.
– Хотите сказать, что в полночь превратитесь в тыкву? – пошутила она.
Мик рассмеялся.
– Вы оставляете свет в доме?
– Да, в коридоре, чтобы вы не сломали шею, если вдруг вздумаете ночью спуститься.
Уверившись, что теперь сможет без помех добраться к себе, он поблагодарил ее за прекрасный вечер.
– У вас своя ванная, – предупредила она, когда он стал подниматься наверх. – Конечно, дом старый, но я установила новую сантехнику и электропроводку. Кроме того, я гордая владелица трех с половиной ванных комнат. Встанете, когда захотите, Мик. Спокойной ночи!
Он оглянулся, но она уже исчезла. Куда? Хочет закрыть дом? Вынуть посуду из машины? Приготовить на утро очередной противень со сладкими булочками?
Он искренне наслаждался сегодняшним вечером. Ему нравилось все: еда, Зелигманы, Эмили.
Закрыв за собой дверь спальни, он огляделся. Комната была обставлена массивной мебелью красного дерева в стиле американского ампира. У комода были изогнутые ножки. Над всем царила огромная кровать. |