– Мои отношения с женщинами, как и их отсутствие, – это мое личное дело, – заметил Нэсти.

– Это твое дело до тех пор, пока все в порядке. А когда дела принимают скверный оборот, то они становятся и моими тоже – вот так-то, компаньон.

Короткий ежик выгоревших волос и густые брови, казалось, делали лицо Дасти еще более красным – от многолетнего пребывания под палящим солнцем его кожа приобрела кирпичный оттенок. Также бывший подводник, он был инструктором Нэсти, когда тот впервые попал в отряд диверсантов-подводников. Роман Уайльд, лучший друг Нэсти, в то время тоже был проводником-новичком. Сейчас Роман работал у Дасти коммивояжером в отделе товаров для мужчин.

У Нэсти и без язвительных упреков Миллера кошки на душе скребли.

– Давай-ка лучше займемся работой, – проворчал он.

– Для работы нужна ясная голова, – нахмурившись возразил Дасти. – А сейчас все твои мозги – в штанах. Такой ты мне не нужен. Роман бы сказал…

– Роман бы сказал, что у тебя самого отношения с женщинами не лучше, – резко оборвал приятеля Нэсти и тут же пожалел об этом.

Он проговорил примирительным тоном:

– Не мешай мне сейчас, Дасти, хорошо?

Дасти с рассеянным видом просматривал лежавшие на прилавке брошюры о подводных путешествиях. Магазин открывался в десять, и у них оставался целый час свободного времени.

– У меня с женщинами отношения прекрасные, понял, болтун? – сказал он, не глядя на Нэсти. – Если бы какой-то сукин сын не бросил тогда гранату в школу, Сэмми была бы теперь здесь, со мной.

Сэмми была вьетнамкой. Дасти всю жизнь любил ее.

– Ну ладно, ладно! Мир, договорились? – произнес Нэсти. – Мне не следовало говорить об этом. Ты ведь ничем не мог помочь Сэмми.

– Оставь, – поморщился Дасти. – Это было давно, а я говорю о том, что происходит с тобой сейчас. Тебе надо остановиться, пока не поздно.

– Да ничего не происходит, – с нарочито равнодушным видом заметил Нэсти.

Он вскрыл ящик с клапанами и начал выкладывать их на прилавок.

– Может быть, в том-то и загвоздка.

Дасти похрустел пальцами, разминая пораженные артритом суставы. Затем вышел из-за прилавка.

– И что это значит? – спросил он.

Расположенный на периферии торговых рядов, напротив парка «Марина» в северной части порта, шикарный «Подводный мир» был просторным и светлым. Желтый цвет, фирменный цвет Дасти, преобладал в торговом зале магазина. Желтыми были полки с товарами, прилавки, пластиковые стулья, на которых могли посидеть покупатели, примеряя водонепроницаемые ботинки и ласты или болтая с Дасти. На стенах висели желтые шторы в складочку, а пол был вымощен желтым кафелем.

– Все желтое, – пробормотал Нэсти. – Это цвет ненависти.

– Я спросил: что это значит? – повторил Дасти, подходя ближе.

Ему шел шестой десяток, однако, несмотря на седину и резкие черты лица, он выглядел моложе своих лет. Впрочем, его лицо оживляли очень светлые голубые глаза.

– В чем же загвоздка, если ничего не происходит? В какое дерьмо ты вляпался?

– Я полагал, что ты хотя бы ради Джулии постараешься не сквернословить, – с укором заметил Нэсти.

Джулия была маленькой дочкой Романа и любимицей Дасти.

Старый подводник улыбнулся. Его худое лицо покрылось сетью мелких морщинок.

– К моему великому сожалению, Джулии здесь нет.