– Да, там народ солидный живет. Ты уверена, что ничего не перепутала?

 – Конечно. Мы обо всем условились. Она должна была подойти к приходу автобуса. В полпятого. Я ждала-ждала, потом позвонила ей домой – никто не ответил. Тогда решила сама ехать. А ее дома нет. Я там ждала, опять без толку. Очень пить захотелось...

 – Тебе, наверно, надо домой позвонить, а то родители волнуются.

 – Мои родители умерли, – сказала Мэгги, покончив с ними раз и навсегда. – Я с тетей живу. Но ее сейчас дома нет. Она по субботам всегда ходит в театр. А вы когда закрываетесь?

 – В одиннадцать. Ужасно не люблю допоздна работать.

 – Тогда я ей успею позвонить. Она к одиннадцати должна вернуться.

 Наберу какой-нибудь номер наобум, подумала Мэгги, скажу, что никто не отвечает. А пока можно будет посидеть в тепле, потягивая вкусный кофе и обдумывая дальнейшие шаги. Выпив еще две чашки, без пяти одиннадцать она подошла к аппарату, набрала случайный номер. Трубку не сняли.

 Она вернулась за свой столик с несчастной миной на лице. Новая знакомая сочувственно спросила:

 – Не везет тебе сегодня, да? Мэгги собралась с духом и выпалила:

 – А где тут у вас ближайший полицейский участок?

 Она понимала, что пускается в авантюру, которая может кончиться неизвестно чем, но порукой ей была доверительность, которая установилась между ними. Страха в душе не было, напротив, она чувствовала необычайное возбуждение, то возбуждение, которое ей потом не раз приходилось переживать на сцене или перед кинокамерой: недолгое сомнение, а потом твердая внутренняя уверенность, что все кончится удачно.

 – А зачем тебе он? – недоверчиво спросила официантка.

 – Мне негде ночевать. Говорят, к ним можно обратиться за помощью...

 Мэгги сделала ставку и выиграла. Совет Грейс Кендал был дан человеком, который рассматривал полицию как институт, призванный охранять граждан и спешить им на помощь. В глазах девушки за стойкой полицейский участок был тем местом, который следует обходить как можно дальше.

 – Чего-то я не слыхала, чтобы кто-нибудь за здорово живешь сам лез им в пасть. Ублюдки они порядочные. Знаешь что? Пойдем ко мне в Кэмден-таун. Рини – это моя сеструха – возражать не станет, мы с тобой вместе ляжем, у нас две спальни, а утром вернешься сюда, и твоя знакомая наверняка будет дома.

 Стараясь не выдать радостного облегчения, Мэгги скромно проговорила:

 – Это очень любезно с твоей стороны, но...

 – Я бы не стала тебя приглашать, не будь ты моей землячкой, – откровенно сказала официантка. – Кроме того, я на своей шкуре испытала, каково впервые очутиться далеко от дома. Я-то сюда приехала, когда мой папашка женился на одной мымре, и эта тварь захотела от меня избавиться. Я ее терпеть не могла и вот приехала к сеструхе. Она-то слиняла, как только эта стерва переступила порог нашего дома. Так что у меня хоть было куда податься, не то что тебе. Но у тебя тоже обойдется, наверно, вашей знакомой что-то помешало тебя встретить, заболела, может, или что. Если завтра ей не дозвонишься, звякни тетке.

 Мэгги развернула свою легенду, превратив Грейс Кендал в незамужнюю тетушку, которая ее воспитала. Дорри (уменьшительное от Дорин) внушала ей доверие, хотя мисс Кендал и предупреждала, что не стоит полагаться на незнакомых. К сожалению, выбора у Мэгги не было. Либо ехать к Дорри, либо ночевать на улице.

 В одиннадцать явился хозяин кафе, крикливо одетый итальянец, которого Дорри называла мистером Леоне. Он снял кассу, пересчитал выручку и запер все двери и ящики. Дорри представила ему Мэгги как свою кузину из Йетли.