|
Птенец расправил крылышки: они были толще и шире, чем ожидала Эмили. Он выглядел неловким и каким то угловатым. Он отчаянно закричал, и со стропил Площадки ему ответил многоголосый хор. Жалобно и требовательно пища, птенец, мотая из стороны в сторону непропорционально большой головой, неуклюже заковылял по песку. И вдруг его писк стал радостным, и, сделав еще шаг, он рухнул у ног Давида Катарела. – Он выбрал меня! – удивленно воскликнул юноша. – Ну, так принимай его! – крикнул ему Пол Ниитро, жестом посылая к Давиду одного из помощников с миской мелко нарезанного мяса. – Накорми его! Только сам! Корми, и вы станете партнерами! Встав на колени рядом со своим новым другом, Давид робко предложил ему кусочек мяса, который тут же исчез в пасти маленького дракона. – Он говорит, что очень голоден! – вне себя от изумления воскликнул Давид. – Он разговаривает со мной! Я слышу его голос прямо у меня в голове! Как вы это сделали?! – Ну, Китти постаралась! – прошептала Эмили на ухо Полу Бендену. – Уродливый он какой то, – заметил адмирал. – Когда ты сам родился, тоже, небось, посмотреть было не на что? – бросилась на защиту птенца Эмили и сама удивилась своим словам. Тем временем, громогласно требуя еще миску мяса, Давид повел своего птенца к выходу с Площадки. – Полент говорит, что прямо таки умирает от голода, – объяснял он всем и каждому. Раскололось еще одно яйцо, и маленький бронзовый дракон на негнущихся ногах засеменил по песку прямиком к Петеру Семлингу. Затем тишина. Ничего не происходило так долго, что зрители даже начали волноваться. Только собравшиеся под крышей дракончики сохраняли полное спокойствие. И вдруг с треском лопнули сразу четыре яйца. Одно – с роскошной золотой королевой, выбравшей Терри Чернову, другое – с крепким бронзовым, без колебаний устремившимся к Шин Лао. Два других – с коричневыми, избравшими Отто Хегельмана и Пола Логорида. – Ты случайно не знаешь, все птенцы должны проклюнуться именно сегодня? – поинтересовалась Эмили. – Пошли спросим у специалистов, – предложил адмирал, не отрывая глаз от восторженного Давида Катарела, влюбленно наблюдавшего за тем, как его новорожденный птенец жадно, кусок за куском, поглощает мясо. – Может, и все, – кивнул Пол Ниитро, выслушав вопрос Эмили. – Их ведь всех сделали в течение тридцати шести часов. Те шесть, что уже проклюнулись, были из первой и второй групп. Теперь возможно, нам придется немного подождать. Если судить по диким дракончикам, то у них самка откладывает яйца в течение нескольких часов. И тем не менее, вылупляются дракончики практически одновременно. Это, – он указал на Площадку Рождений, – дань уважения Китти Пинг к видовым традициям дракончиков. Ага… – воскликнул он, зарываясь в свои записи, – еще одно яйцо треснуло… Так, сейчас посмотрим… Оно из третьей партии. – Шесть самцов и всего одна самка, – тихо сказала Бэй. – Честно говоря, мне было бы спокойнее иметь в запасе побольше самок. Как тебе кажется, Цветок? – Нам достаточно иметь всего одну идеальную пару драконов, – сухо ответила Цветок Ветра. Она явно очень волновалась. – Бронзовый Питера Семлинга выглядит вполне прилично, – одобрительно заметила Эмили, но Цветок Ветра ничего не ответила. – Вы их такими себе и представляли? – спросила губернатор у Пола и Бэй Ниитро. – Нет, – призналась Бэй. – Но как будут выглядеть драконы, знала одна только Китти Пинг. Если бы только… – Она замолчала. – Еще одна золотая самка! Для Ниассы Клисман. Какие очаровательные создания! По правде сказать, Эмили не видела в птенцах ничего такого уж очаровательного. Но зато ее радовало их количество. |
