К концу пути голод, усталость и потерянность стали уже привычными. Тишина давит на них тяжёлым грузом. Общение на языке жестов теперь требует усилий, и последние два дня Ланори чувствует себя одиноко даже в присутствии брата.

Но вид огромных скал и таинственного То Йора, парящего между ними, вызывает у них чувство предвкушения.

«Мы наконец-то дошли! – ликует Ланори. – Цигун Кеш!».

Сам храм – под землей, в системе туннелей и пещер естественного происхождения. Под пустыней Ланори и Дал вновь смогут говорить и слышать. Когда они проходят под тенью одной из массивных вершин, несколько стражей-дже’дайи появляются из просторной пещеры у основания скалы. Они ободряюще улыбаются Далу и Ланори и протягивают им по фляге холодной свежей воды.

Затем они отводят измученных странников в туннели под пустыней. Здесь, в огромных пещерах, располагается величественный храм Цигун Кеш, где предстоит постичь и отточить сокровенные и таинственные навыки Силы.

И здесь же начнётся падение Далиена Брока.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ. ПОЛЕЗНОЕ И ВЕЛИКОЕ.

Не всем странникам удастся пройти Великое путешествие. Некоторые падут жертвой коварных земель и не менее коварных обитателей Тайтона. Некоторые потеряют себя. Некоторые даже могут сойти со своего пути к Силе, покинуть Тайтон, и, рассеявшись по звёздной системе, потеряться навсегда. Но мы, дже’дайи, должны смириться с этим, потому что жизнь не состоит из одних крайностей. Жизнь – вызов, и принять этот вызов означает превратить полезное в великое.

Несмотря на собственное отсутствие длиной в четыре года, Ланори всё еще придерживалась времени Тайтона. Следопыт привыкла к нему, оно согласовывалось с её внутренним хронометром, и девушка не видела смысла в переходе на стандартное время. В редкие моменты она могла признаться себе, что такие привычки напоминают ей о доме.

Компьютер рассчитал оптимальный маршрут от Тайтона до Калимара с учётом текущего времени года и расположения планет. Прежде, чем утвердить маршрут, Ланори собственноручно провела все вычисления. Компьютер никогда не ошибался в подобных вещах, поскольку навигационная система была разработана и сконструирована опытными космическими путешественниками-дже’дайи, однако Ланори всегда нравилось, когда её вычисления совпадали с приборами. Она не сомневалась в компьютере, она проверяла себя.

На максимальной скорости «Миротворец» достиг Калимара за семь суток. Ланори проводила полёт в медитации, готовилась к предстоящему заданию, упражнялась и анализировала каждый кусочек информации, загруженной в бортовой компьютер «Миротворца». Сведений предоставили не слишком много: поведавший о замыслах Дала источник не утруждал себя подробным отчётом. Слухи, догадки и несколько расплывчатых изображений. Но даже на этих зернистых фотографиях, заснявших моменты тайных встреч и загадочных сделок, Ланори узнавала лицо своего брата.

Он выглядел старше, само собой. Но она удивилась, насколько ощущалась разница в возрасте с прежним Далом – будто он успел прожить три жизни с тех пор, как Ланори в последний раз видела его, девять лет назад. Он стал выше, исхудал, грусть ребенка в его взгляде переросла в горечь взрослого человека. И без того смуглая кожа потемнела, рассечённая теперь морщинами. В нём появилось нечто призрачное. Ланори обругала себя за то, что позволила мыслям о его смерти затуманить свой взгляд. Но факт оставался фактом. Видеть Дала на снимках было всё равно что смотреть на призрака.

– Мы ещё встретимся, – пообещала Ланори, глядя в экран, – и я спрошу, почему ты все эти годы позволял мне думать, будто был мёртв.

Первые несколько дней путешествия в кабине пилота она оставляла на экране изображение Дала, дублируя его на экран жилой каюты, прямо за пунктом управления. Так следопыт напоминала себе о том, кого однажды потеряла, и кого ищет сейчас.