– Мне кажется, вино не самого высшего качества. Пожалуйста. Попробуй.

Глаза мужчины расширились, а сам он бессвязно залепетал. Ланори прорычала:

– Пей, коротышка, или я заставлю тебя выпить.

Она не обладала такой способностью, но многие считали, будто все таинственные дже’дайи могли подавить и поработить разум. Иногда этот страх, эти суеверия служили на пользу дже’дайи почти так же, как Сила.

Слуга, очевидно, верил этим сказкам.

– Нет! Оно отравлено! – выдавил он.

Ланори сложила руки на груди, устремив взгляд на своего потенциального убийцу.

– Господин Диссейн, в ваши ряды затесался предатель. Похитителям нужен был кто-то внутри, чтобы добраться до вашей дочери. Предатель – вот этот человек.

Иомин Диссэйн потрясённо глянул на своего слугу.

– Бетоло? Все эти годы ты был доверенным лакеем, почти членом семьи… почему?

– Вот именно что лакеем, – тихо произнёс Бетоло. – За все годы я ни разу не почувствовал себя членом семьи. Хотел бы возыметь что-то своё, прежде чем умру. Шанс покинуть этот жалкий булыжник.

Голос Диссейна задрожал от ярости:

– Где моя дочь?

– Если повезёт… мертва. Мой господин.

Комлинк Ланори зазвенел.

– Если повезёт, мой господин, это не так, – возразила она, ответив на вызов. – Хоук?

– Ланори, кто-то собирается…

– Да, знаю. Уже попытался и потерпел неудачу. Ома Диссейн с тобой?

– Со мной, – ответил Рё, – но у нас появилась другая проблема.

– Как это ты «отказываешься выйти замуж за Брома Сантиса»?!

Иомин, уже успокоившийся было после освобождения дочери, пришёл в ярость.

Ома Диссейн стояла рядом с Хоуком Рё и делегатами посреди пещерного острова. Девушка, как и следопыт, была покрыта пеплом, что придавал и без того бледной коже Омы совсем белый оттенок, ту же участь постигло и волосы. Свободная от оков, она стояла, бросая свирепые и дерзкие взгляды на отца.

Подбородок Омы выдался вперёд:

– Заявляю, что не желаю выходить за него! Никто не спросил меня, хочу ли я замуж! Не хочу и не буду!

– У тебя есть долг перед семьёй!

– У меня есть долг перед собой! Я не знаю этого Брома, я не люблю его и не пойду за него замуж, чтобы разрешить какой-то спор!

Эти слова породили начало очередного раунда споров между отцом и дочерью, к которому подключились и Сантисы.

– Быстро же всё пошло насмарку, – проворчал Хоук.

– Вообще-то, мои симпатии на стороне девушки. Она не должна быть предметом торга в переговорах, – прошептала Ланори в ответ.

– Если она не смягчит позицию, переговоры, скорее всего, провалятся, и всё, что мы сделали, будет зря.

– Есть другое решение, – сказала Ланори. – Но сначала мне нужно их внимание.

Она трижды выстрелила из пулевика в воздух. И добилась того же результата, как и тогда, за столом.

Довольная произведённым эффектом, Ланори заговорила.

– В некоторых мирах звёздной системы спорящие стороны используют практику, называемую «помещением детей в другие семьи». Я предлагаю вам испробовать такую. Ома станет воспитанницей семьи Сантисов, а Бром будет на тех же правах в семье Диссейнов. Оба будут считаться полноценными членами семей, в которые были «помещены». Шесть месяцев они будут проводить в одной семье и шесть месяцев – в другой. Рабочие получат право голоса в лице Брома, а Ома узнает из первых рук о жизни рабочих.

– Я думаю, это очень разумное решение, – добавил Хоук, также весьма удовлетворённый новым компромиссом.