Гидеон замирает, выбрасывая вверх изумрудный сгусток. Ошеломляющие ленты. Одна из трофейных способностей, подобранная прямо во Фритауне во время обороны. Если бы после боя не заглянул в Магазин, не смог бы её интегрировать.

Изумрудная бесформенная масса молниеносно принимает странную форму — она вытягивается в виде сотен змеек, мечущихся вокруг. И все эти ленты бросаются на Гот’Мара скопом, опутывая его со всех сторон! Квазар мечется из стороны в сторону, пытаясь выбиться из этих объятий. Ведь прямо по опутывающим его полосам стремительно бежит огонь. Броня кселари начинает плавиться, а из-под маски рвётся вопль боли.

Пламя всё сильнее сжимает его в тисках. Броня поддаётся нестерпимому жару, постепенно плавясь. Квазар воет от боли, когда раскалённый металл впивается в плоть. С рыком и вспышкой нестерпимой яркости он вырывается из обжигающих пут. В ярости Квазар ставит всё на кон и рвётся напрямик.

Его обугленная фигура возникает прямо перед амишем, занося клинки для смертельного удара. Словно ножницы они готовы обезглавить человека. Мэтт скалится, точно ждал этого момента! Ведь падать на спину он начал ещё в момент вражеского рывка.

Гидон выбрасывает в упор огненную струю, усиленную до предела всей оставшейся арканой.

Инферно.

Самая сильная из имеющихся сейчас атакующих способностей.

Вспышка на миг заливает всё вокруг ослепительным светом. Страшный жар выжигает снег на десятки шагов во все стороны.

Тело кселари разлетается фонтаном вскипающей зелёной крови и кусками покорёженного металла. Спёкшиеся останки невозможно опознать. Пламя рассеивается, и на этом месте остаётся лежать тяжело дышащий парень. Его броня потрёпана, а на лице азартная ухмылка триумфатора. Ему удалось сотворить невозможное!

* * *

Когда рассеивается дым, я вижу Гидеона, стоящего над дымящимися останками Гот’Мара. Его броня серьёзно пострадала, а на боку глубочайшая алая рана. Однако глаза парня сияют азартом, а на губах играет счастливая улыбка победителя.

Мой взгляд цепляется за обугленный обрубок руки кселари рядом. Широко усмехнувшись, иду поздравлять своего подмастерья.

— Ну что, щегол, каково это — одолеть такого Квазара в честном бою? — хлопаю я его по плечу.

— Да это… Это охренительно! — сияет Гидеон. — Был момент, когда испугался. Не знал, смогу ли с ним справиться. Но в нужный момент вспомнил твою болтовню и рискнул. И это сработало! Спасибо, что поверил в меня.

— Именно об этом я тебе и твердил, — одобрительно киваю ему. — Продолжай в том же духе.

Амиш широко улыбается, явно приободрившись моими словами. У этого парня определённо есть потенциал. И после сегодняшней победы он точно захочет расти и развиваться дальше.

— А вот позорный пропущенный удар мы ещё разберём на площадке, — многообещающе говорю я.

— О, чёрт! Не-не-не!

Уже не слушая его, оглядываюсь по сторонам.

Вслед за падением последних защитников на улицы Карвера опускается зловещая тишина. Лишь в отдалении слышны единичные автоматные очереди да треск пожаров. Город пал. Фактория кселари наша. Осталось захватить Стелу.

Я неспешно иду к центральному командному пункту. Массивное здание из чёрного камня, искажённое неестественными изломами. Эти конструкции по-прежнему вызывают головную боль одним только видом.

Чтобы отыскать карцер, приходится повозиться. Камеры представляют собой крохотные ячейки с энергетическими решётками. И в одной из них я замечаю знакомый силуэт, прикованный за конечности к стене.

— Тан! Живо! — облегчённо восклицаю я, подступая ближе.

Шелкопряд с трудом поднимает голову от звука моего голоса. Его лицо искажено от боли. На теле нет живого места. В некоторых местах снята кожа.