Юрий Корчевский. Защитник отечестваАтаман - 1
Я созвонился с Юлей, моей подружкой, переоделся и вышел из больницы через запасной выход. Свой мотоцикл, любимый «Харлей-Девидсон», я всегда ставил там. Собственно, после развода у меня только и осталось, что телевизор да этот мотоцикл. Квартиру мы разменяли; мне досталась однокомнатная в Люблино, а Инне – двушка на Воронцовском поле, почти центр. Да и мебель переехала туда же. Какое-то время мне даже пришлось спать на матрасе на полу, но я не горевал: баба с возу – кобыле легче. Моя бывшая нашла себе мужчину побогаче; она давно пилила меня – зарабатываю мало, дежурства опять же ночные, ни в клубе оторваться, ни в гости сходить. Выбрала теперь себе богатенького, правда, женатого, но её это, похоже, не напрягает. Господь с ней, флаг в руки. Была в жизни такая ошибка – этот скоропалительный брак, ведь отговаривал отец, пока был жив, он людей хорошо чувствовал. Ладно, хорошо хоть детей не успели завести. А сейчас я собирался к Юле. Сегодня пятница, мы давно с приятелями собирались встретиться на выходных, посидеть на даче – попить пивка и пожарить шашлыки. Надо было ловить последние погожие деньки; солнце ещё светило вовсю, но по утрам было прохладновато и летала паутинка – признак бабьего лета. До «Автозаводской» доехал быстро, мотоцикл – не машина, стоять в пробках не приходится. Юля уже стояла на месте, приплясывая от нетерпения. Я даже залюбовался – джинсы плотно обтягивали аппетитную попку. На спине болтался небольшой рюкзачок, ветер слегка раздувал длинные чёрные волосы. Люблю брюнеток, хотя почему-то считается, что большинство мужчин без ума от блондинок. Не зря же на улицах столько крашеных блондинок. Но и я, и мои друзья к блондинкам были равнодушны. Познакомился я с Юлей случайно – она приехала навестить в больнице бабушку, и мы застряли в лифте; хоть и недолго длилось наше заключение, но познакомиться и обменяться номерами телефонов успели. Вот уже третий месяц, как мы встречаемся, и месяц, как спим вместе. Переезжать ко мне она не собирается, так же как и я к ней. Девушка тоже успела сходить замуж, и это добавило ей осторожности. Мы поцеловались; Юля уже привычно уселась сзади, обняв меня руками, не от бурных чувств, а хотя бы для того, чтобы удержаться. Мотоцикл может и сбросить. С безопасностью у мотоциклв конечно хуже, чем у любой, даже самой завалящей машины, зато в машине нет такого чувства скорости, единения с природой, когда ветер бьёт в лицо и сечёт щёки песчинками, а воздух пахнет травой. В мотоциклы я был влюблён с детства. Со временем, уже работая, я купил машину, но не было в ней адреналина; комфорт был – тепло, уютно, а вот азарта, упоения не было. Теперь вот сбылась давнишняя мечта – Харлей. Долго копил, всё-таки двадцать тысяч американских рублей, сумма для доктора изрядная. Ну а к Харлею пришлось покупать кожаную косуху, бандану и всё, что полагается, чтобы соответствовать. Всё-таки Харлей – это легенда, не Сузуки какая-нибудь. Приглушённо тарахтя низкооборотным мотором и проходя сквозь пятничные пробки на Садовом, как нож сквозь масло, мы вырвались за город. Москва с её отравленным воздухом осталась позади. Вот и Истра; ещё немного, и мы подкатились к даче моего друга и коллеги Женьки Абрикосова. Для кого-то он – уважаемый заведующий отделением, а для меня так и остался закадычным дружком Женькой. Сколько мы с ним во время учёбы в первом МОЛМИ вина попили в подъездах, тиская девчонок! А сколько лекций пропустили, правда, к медицине отношения не имеющих – научный атеизм, диалектический материализм и тому подобное. Слава Богу, КПСС – уже не направляющая сила, и товарищу Сталину спасибо за счастливое детство говорить не надо. Дачка была небольшой и старой, доставшейся Женьке от деда, заслуженного деятеля от оборонки. После смерти академика Женьке причитался целый чемодан наград, грамот, и вот эта дачка. |
