— Спасибо, уж лучше промокнуть, — ответила она. — Чтобы я сидела в машине наедине с абсолютно посторонним человеком? За кого вы меня принимаете?

По его лицу скользнула едва заметная улыбка.

— Я — уважаемый гражданин города, и за последние пятнадцать лет никто не объявлял меня опасным.

— Уважаемый гражданин? Хм. — Она скользнула взглядом по мощным плечам. — За головореза вы может, и не сойдете, а вот за маньяка — вполне.

— Уверяю вас, моя репутация безупречна. — Ей показалось, что у него в глазах промелькнула гордость.

Очередной раскат грома прогрохотал почти у них над головами. Марни вздрогнула.

— У вас могут быть запасные ключи, — заметила она.

Его улыбка стала еще ослепительнее.

Господи! Есть ли на свете женщина, способная устоять перед такой улыбкой?

Он вывернул карманы своей насквозь промокшей голубой спортивной куртки.

— Пожалуйста.

Капля дождя юркнула в небольшую ямочку на подбородке.

Удивляясь самой себе, Марни открыла заднюю дверцу джипа и окинула незнакомца последним испытующим взглядом.

— Неужели вы не боитесь грозы? — спросил он.

— Нет, я боюсь больших и сердитых мужчин, — ответила она и села в машину. Человек открыл дверцу.

— Я думал, все женщины боятся грозы.

— Ошибаетесь, я обожаю грозы, бури, снежные вихри. И закройте, наконец, дверь — дождь и вправду усиливается.

Он сел за руль, захлопнул дверцу и повернулся к ней, глядя так, будто прежде не видел женщин. Улыбка исчезла, и когда он заговорил, то голос у него немного подрагивал.

— Итак, как ваше имя, откуда вы и зачем вы здесь?

— К чему вам знать?

Ответил он не сразу:

— Вы мне кое-кого напоминаете.

Словно очередная вспышка молнии озарила сознание Марни.

— Может, я напоминаю вам некую тринадцатилетнюю девочку, живущую в этом городе?

ГЛАВА ВТОРАЯ

Мужчина плотно сжал губы.

— Я первый задал вопрос. Господи, да скажите же, наконец, кто вы?

— Мое имя Марни Карстайрс. Я живу в Фолкнер-Бич, в пятидесяти милях отсюда, вниз по берегу. — С каждым ее словом, взгляд у него темнел и словно погружался куда-то вглубь... — А вы — Кэлвин Хантингдон.

Он как будто очнулся.

— Откуда вам известно мое имя?

Марни откинулась назад. Итак, случайно встреченный незнакомец оказался им. Тем самым человеком, что стал отцом для ее дочери, кто растил и воспитывал ее, кого она называла папой последние тринадцать лет.

Ей на глаза навернулись слезы.

— Вы удочерили маленькую девочку более двенадцати лет назад? Она родилась двадцать второго июня.

Марни взглянула на его лицо и почувствовала, как по телу побежали мурашки.

— Как вы узнали? — процедил он. — Документы об усыновлении могут быть предоставлены лишь ребенку и только по достижении им совершеннолетия.

— Чистая случайность. Волею судьбы, — с трудом выдавила она.

— И вы хотите, чтобы я вам поверил? Бросьте ваши игры — давайте перейдем к делу!

— А я и не собираюсь играть с вами в игры.

— Тогда зачем вы здесь? — Вопрос был задан тихим, бесстрастным и твердым, как гранит, голосом.

— Она... она похожа на меня? — неуверенно спросила Марни. — Верно? Она похожа на меня, поэтому вы меня узнали.

Слезы бежали у нее по щекам, но Марни улыбалась: ее утраченная дочь сохранила черты родной матери. Ее родная плоть и кровь...

Лицо мужчины оставалось все таким же надменным.

— Очень трогательно. Вы, наверное, актриса, Марни Карстайрс? Или, может, просто насмотрелись мыльных опер?

Это было уже чересчур.