— Этому я поверю не больше, чем тому, что вы с братом никогда не были закадычными друзьями. Не пытайся вызвать мою жалость подобного рода бреднями.

Брук ощетинилась.

— Держу пари, Вам не известно значение слова «жалость». Не удивлюсь, что Вы мучили щенят, когда были ребёнком. Уверяю Вас, мне совершенно очевидно, что Вы — человек, не знающий милосердия и доброты. Серьёзно, Вам не обязательно так усердно доказывать мне это, — сухо добавила она.

Он наградил её таким ледяным взглядом, что она вздрогнула. Прямо-таки отлично поговорили и познакомились друг с другом, прежде чем идти к алтарю! И когда же это случится? Был ли установлен лимит времени?

Она не стала спрашивать. Брук вообще больше ничего ему не сказала. Она закончила ужинать, оставив на своём подносе пару бисквитов. Брук сделала это по привычке. Она привыкла делиться своей едой с Альфредой. После того, как она поставила свой поднос на обеденный столик, Брук хотела уйти, но у неё было ещё кое-что, что необходимо было выполнить.

Она снова подошла к нему.

— Ваш доктор оставил Вам запас бинтов?

Он махнул рукой на ночной столик. Раньше она не замечала под ним полку, где на высоких стопках белой ткани лежали уже нарезанные длинные полоски.

Она достала одну, а затем посмотрела на его левое бедро. Интересно, как она собирается делать повязку, не подходя к нему слишком близко. Она понимала, что у неё это не получится, поэтому по щекам уже начал разливаться предательский румянец. Брук почувствовала на себе его взгляд, поняла, что он наблюдает, как она колеблется.

— Вы не должны на меня так пристально смотреть, — сухо заметила она.

— Ты не должна говорить мне, что я могу делать, а чего не могу.

— А я и не говорила. Не осмелилась бы. Я имела в виду, что Вы меня смущаете.

— Ты предполагаешь, что это заставит меня устыдиться?

— Нет, я… — она осеклась и закрыла рот.

Он жаждал битвы, догадалась она, любого противостояния, которое заставило бы её убраться отсюда прочь. Он просто всё ещё пытается заставить её отказаться выходить за него замуж. Неужели так будет каждый раз, когда она соберется прийти сюда, чтобы помочь ему?

Вполне вероятно. Возможно, он ненавидит саму мысль о том, что ему нужна её помощь, поэтому и ведёт себя так отвратительно. Нет. У неё было чувство, что его враждебность никогда не иссякнет, даже когда он окрепнет и встанет на ноги.

Она колебалась так долго, что он выдернул повязку из её рук. Брук вздохнула с облегчением, когда он начал сам обёртывать ткань вокруг бедра.

— Будьте осторожнее, чтобы не стереть мазь. Фреда советует проветривать раны, не забинтовывая их. Так они быстрее затянутся, а у меня есть специальные травы, способные помочь. Но пока рана полностью не затянется, Вам будет нужна повязка.

— Без разницы, лишь бы встать скорее на ноги.

Это было сказано довольно глухо. Она взглянула на него. Хотя его лоб не был влажным от пота, он всё ещё был бледен и, вероятно, устал.

Когда он закрепил бинт, чтобы повязка не развязалась, Брук постучала бутылочкой с зельем о столешницу прикроватного столика.

— Вы можете выпить глоток вот этого, когда будете готовы ко сну. Зелье поможет Вам не просыпаться из-за дискомфорта, который вызывает рана. Крепкий сон — отличное лекарство. Или же можете пить больше виски, эффект будет тот же. Только не смешивайте всё сразу.

— Почему нет?

— От этого у Вас вырастут бородавки, — улыбнулась Брук, дабы показать, что шутит. Он нахмурился, будучи явно не в восторге от этого заявления, поэтому она решила добавить:

— Это, всего лишь, может вызвать тошноту утром.