– Ты что заладил? Так и будешь, как попугай, мне это весь день повторять? – прорычала я сквозь зубы, даже не глядя в его сторону.

– Мне нравится, как ты бесишься, – делая вид, что внимательно слушает Серафиму, усмехнулся он. – Это я еще в автобусе заметил. Твои глаза. Безумные огоньки в них, которые появляются, когда ты на меня смотришь…

– Слушай, – обернулась я, – а у тебя щека не болит?

– Нет. – Он растерянно пожал плечами. – А должна?

– Будешь много говорить, – прошептала, отворачиваясь, – получишь еще одну затрещину.

– Ааа. – Потер скулу с левой стороны. – Вот ты о чем…

– Именно.

– Ну, – парень мечтательно задумался, – мне понравилось, какой ты можешь быть… резкой и грубой. Столько экспрессии в такой маленькой девчушке.

– Сам ты маленький.

– Я большой. – Немного подумал и добавил: – Везде вообще то.

– Прекрати. – Давно мне не было так неловко. Хоть бы форточку кто открыл. Духота же невыносимая. – Давай без подробностей, хорошо? Они мне не интересны. А еще лучше иди и вымой рот с мылом. И не пори всякую чушь!

– Кнопка мелкая, а бурчишь, как чайник с кипятком.

– Иди ты к черту, д…

– Сурикова, вы хотите высказаться?! – недовольным тоном спросила Серафима.

И черт меня подери на этом самом месте, если десятки пар любопытных глаз вновь не уставились на нас.

У меня что, рога растут? Чего вылупились? Отвернулись бы. Я воинственно нахмурила брови.

– Н нет, – закрутила головой и покосилась на расписного. Он сидел как ни в чем не бывало с невероятно умным лицом. Лицом человека, которого ничто не было способно отвлечь от важной лекции по практике перевода. Смотрел преподавателю прямо в глаза, закусив карандаш. Внимал, так сказать.

Вот так, значит, да? Мне даже показалось, что кожа пошла пятнами от такого пристального внимания.

– Может, вам есть что сказать о проблемах стилистики перевода?

– Я… я…

– Рот закрой, а то муха залетит, – усмехнулся новенький, прикрыв рот кулаком так, чтобы его губ не видела Серафима.

Выписала глазами круги на парте, подбирая слова. Вот подстава!

– Дима, – вдруг сказала, ощущая, как жар приливает к голове. Даже язык зажгло от его имени. Сосед обернулся ко мне, не веря своим ушам. – Дима а… – повторила я, царапая ногтями собственные ладони. – Дима… хочет высказаться по данной теме.

– Вот как? – заинтересованно протянула Серафима, оглядывая чудо в перьях, с недоумением впивающееся в меня глазами.

О о о, в этом взгляде было все. Замешательство, оторопь, растерянность. Я даже позволила себе на секунду окунуться в эти глаза, рассказывающие целые истории яркими всплесками своих сине зеленых радужек.

Признаться, на мгновение стало даже страшно, как он отреагирует на подобную подлость. Прищурился, будто принимая вызов, и одними губами произнес: «все, ты попала». Похоже, мне действительно несдобровать… Я даже спрятала желавшую расплыться на губах улыбку. Села.

Не, ну а как он хотел? Зуб за зуб, глаз за глаз. Это всего лишь маленькая месть за испорченное пальто… и поцелуй, который он взял тогда силой. Хотя напрягая память… Силой ли? Не я ли вцепилась тогда в его губы, как дикая кошка, а потом с силой лупанула по щеке, злясь на одну только себя.

– Да, с удовольствием, – кивая преподавательнице, встал новенький.

Теперь он возвышался надо мной на все свои… сколько там? Метр девяносто? Два? Вряд ли два метра.