– Жаль, я не подсунул этот автомобиль в расследование убийства Пальме полгода спустя, – сказал Ярнебринг. – Тогда на один вопрос стало бы меньше.

«Напрасно ты так считаешь», – подумал Юханссон, ему ведь было лучше известно, но он ничего не сказал, поскольку в то самое мгновение ему пришла в голову мысль. Абсолютно естественная в такой связи.

– Мне надо выбраться на место, – сказал он. – Увидеть дом, где Жасмин жила, проверить ее маршрут. Иными словами, приложить ухо к рельсам.

– На место? – переспросил Ярнебринг и подумал мрачно: «Ну вот, его понесло снова».

– Почему бы нет?

– В казенной белой рубахе и больничных домашних тапочках. – Ярнебринг кивнул в направлении лежавшего на кровати Юханссона.

– Конечно, так не годится, – согласился Юханссон. – Поэтому, когда ты придешь сюда завтра, хорошо бы тебе принести с собой какую нибудь одежду. Не надо ничего сверхъестественного. Хватит удобных штанов и рубашки. И обувь тоже. Как же без нее.

– Вот как, – проворчал Ярнебринг, стараясь использовать более оптимистичный тон, в отличие от своих ощущений.

– Благодари дьявола за это, – сказал Юханссон. – Похоже, ничего не случилось в данном деле за последние двадцать пять лет.

– В принципе – да, – подтвердил Ярнебринг. – Хотя кое что все таки произошло. Весной восемьдесят девятого, когда убили Хелен Нильссон в Сконе, старое расследование снова вытащили на свет божий. С целью посмотреть, нет ли связи между убийствами Хелен и Жасмин. Но ничто не указывало на это. Группа крови преступников отличалась, и когда потом выделили ДНК убийцы Жасмин, стало окончательно ясно, что речь идет о двух разных людях. И папки вернули на полку.

– И больше ничего не происходило?

– Обычно рутинное отслеживание и сравнение с новыми делами, появлявшимися за все годы. Этой зимой, за полгода до истечения срока давности, была мысль, что группа из криминального отдела полиции лена  в Стокгольме, специализирующаяся на нераскрытых преступлениях, сделает последнюю попытку, но одновременно подстрелили прокурора в Худдинге, и у них хватило другой работы.

– Кто будет копаться в таком дерьме, – ухмыльнулся Юханссон. – Убийство – скоропортящийся продукт.

– Какие заговоры вы здесь затеваете? – спросила Пия, неожиданно появляясь в дверях палаты Юханссона.

21

Вечер среды 14 июля 2010 года

Ярнебринг обнял Пию, которая уже стояла у кровати и осторожно гладила мужа по щеке. Потом кашлянул и сунул свои бумаги в карман.

– Ну, мне пора домой, – сказал Ярнебринг.

– Да, действительно, – буркнул Юханссон. – Береги себя, Бу. Увидимся завтра. И не забудь, что ты обещал.

– И что же он обещал на этот раз? – спросила Пия и с любопытством посмотрела на Ярнебринга.

– Никакой колбасы или шнапса, – уверил ее Ярнебринг. – Просто заглянуть мимоходом. Он становится таким, как прежде, поэтому у меня есть все причины приглядывать за ним.

Он кивнул, похлопал своего лучшего друга по плечу и удалился. На пути остановился в дверях и кивнул снова.

– Бу не похож на себя, – сказал Юханссон, когда дверь закрылась. – Мне кажется, на него это очень сильно повлияло, – объяснил он.

«Почему я так говорю? – подумал он. – Она же наверняка видела собственными глазами, что Ярнебринг не такой, как всегда».

Пия села рядом с ним на кровати. Наклонилась и осторожно провела пальцами по его щекам и лбу.

– Как ты чувствуешь себя? – спросила она.