В наушниках снова послышался голос Эмиля.

– Вы сами видите, Остин, что я могу посадить вас в любое время. Советую немедленно повернуть назад, иначе от вас и вашей дорогой леди мокрого места не останется!

– Конечно, я не представляю для вас никакого интереса, но вместе с моей леди может навсегда уйти в небытие и тайна вашего шлема.

– Да, в этом есть определенный риск, но я люблю рисковать, – заявил Фошар.

– Может быть, вам лучше посоветоваться с мамашей? – не без ехидства осведомился Остин.

Эмиль выругался по-французски, а через несколько секунд над бипланом нависла темная тень вертолета. Мощная машина стала прижимать легкий самолетик своей массой, вынуждая его снижаться. Потом вертолет взмыл вверх и снова обрушился на аэроплан. Остин с трудом удерживал самолет в горизонтальном положении, прекрасно понимая, что они находятся в неравном положении: аэроплан из дерева и ткани никак не мог соперничать с гораздо более мощным и маневренным вертолетом. Эмиль будет долбить его до тех пор, пока не разрушит самолет или не заставит повернуть обратно.

Немного подумав, Остин схватил микрофон:

– Ладно, Эмиль, вы выиграли. Что я должен сделать?

– Немедленно повернуть назад и посадить аэроплан на полосу возле ангара. И без шуточек, Я буду ждать вас там.

«Не сомневаюсь», – с ухмылкой подумал Остин.

Он развернул самолет и полетел в обратном направлении. Скай все это время внимательно прислушивалась к их разговору.

– Курт, мы не можем вернуться, – решительно заявила она по внутренней связи. – Он убьет тебя.

– А если я этого не сделаю, он убьет нас обоих.

– Не хочу, чтобы ты делал это только ради меня.

– Я тоже не хочу. И делаю это ради себя.

– Черт бы тебя побрал, Остин, ты упрям, как француз.

– Воспринимаю это как комплимент, – пошутил он. – Правда, до сих пор не могу заставить себя съесть улитку или лягушачьи лапки.

– Ну ладно, поступай как знаешь, – сказала она, взмахнув в отчаянии руками. – Но имей в виду, я не намерена сдаваться им без боя.

– Я тоже. Проверь, надежно ли закреплен ремень безопасности.

Он выключил внутреннюю связь и полностью сосредоточился на высоких башнях дворца, который был родным домом человека, так страстно желавшего покончить с ним. Когда аэроплан приблизился к замку, впереди показались два ряда огней, обозначавших посадочную полосу. Остин сделал разворот, как бы заходя на посадку, но перед замком резко повернул и полетел прямо на ближайшую башню.

Вертолет последовал за ним. В наушниках захрипел негодующий голос Эмиля, сыпавший проклятиями на французском языке. Остин улыбнулся, пожал плечами, а потом выключил радиостанцию и сосредоточился на своей главной задаче.

Вертолет обогнул самолетик в тот самый момент, когда, казалось, тот вот-вот врежется в башню. Когда до башни оставалось несколько ярдов, Остин резко повернул в сторону, едва не задев ее, и полетел над замком по направлению к противоположной башне. Там он обогнул высокий шпиль и снова вернулся, описав в воздухе восьмерку. Через некоторое время он повторил маневр, решив описывать восьмерки до тех пор, пока Эмиль не прояснит каким-то образом свои дальнейшие намерения. Одно было ясно: Эмиль ни за что не посмеет сбить самолет над замком и уж тем более посадить его.

Конечно, Остин знал, что не сможет бесконечно описывать в воздухе замысловатые виражи. Впрочем, он и не собирался этого делать. После каждого разворота он внимательно изучал территорию, а потом снова включил радиостанцию. Во время последнего виража он выровнял самолет, обогнул одну башню, а потом неожиданно повернул в сторону, пролетел над подъездной дорогой, огибавшей фонтан, и направился в сторону огней, которыми была обозначена дорога к замку.