Первоначально Уотермейн попытался устроить выставку рукописи в Смитсоновском музее. Однако служба безопасности музея слишком неохотно откликнулась на необходимость высокотехнологичной реконструкции, и задумка провалилась. Втайне Гидеон был рад услышать это. Хотя у него с детства остались ужасные воспоминания о Вашингтоне, округ Колумбия — в конце концов, именно там был убит его отец — в последующие годы он несколько раз приезжал туда с визитами и обнаруживал, что город представляет собой весьма скучную, даже сонную коллекцию красивых памятников и неиссякаемого числа документов. Но всего за несколько недель до этого его пригласили в Вашингтон, чтобы вручить медаль за недавние подвиги в Форт-Детрике. И к его ужасу — из-за событий 11 сентября ли, из-за волокиты и неизбежного укрепления бюрократии ли — то, что когда-то было доброжелательной и обычной столицей, теперь стало походить на вооруженный лагерь. Городская полиция, полиция Капитолия, Парковая полиция, Госдепартамент полиции штата, полиция Монетного двора США, Секретная служба, «специальная» полиция (achtung!) — фактически выходило что-то около двух десятков различных полицейских подразделений, и это только те, о которых он знал. Все они теперь душили центр города своим присутствием: вооруженные и уполномоченные применить силу, схватить или арестовать любого невезучего водителя или туриста. Если, конечно, верить словам одного из таксистов Гидеона, когда-то состоявшего на службе в полиции. Глядя на всех этих лишних полицейских с их пересекающимися сферами деятельности, Гидеон буквально ощущал запах своих зря потраченных налоговых долларов.

Последней каплей стало то, что некоторое время спустя он получил по электронной почте штраф за превышение скорости. Какая-то установленная на столбе камера-радар засекла, что он ехал по Нью-Йорк-Авеню на несколько миль в час быстрее ограничения скорости в тридцать пять миль и, сфотографировав его номерной знак, отправила ему штраф на 125 долларов. Теперь уже никак нельзя было опротестовать штраф — разве что вернуться в Вашингтон и попытаться отстоять свою правоту в суде. И, плюс ко всему, само событие было настолько расплывчатым в его памяти, что восстановить его не представлялось возможным: действительно ли там поблизости был какой-то знак, предписывающий двигаться со скоростью не более 35 миль в час? Неужели он действительно превысил скорость? Где, черт возьми, вообще находится эта Нью-Йорк-авеню? Прошло уже много дней — как рядовой гражданин может это все помнить? Поэтому, Гидеон сделал две вещи: заплатил штраф и пообещал себе как можно дольше не возвращаться в округ Колумбия. То, что, по его мнению, всегда было красивым и неизменным символом величия страны, теперь, по-видимому, окончательно слетало с катушек из-за непомерно раздутого бюджета.

Или, может быть, отдохнувший у форелевого ручья, Гидеон просто чувствовал дискомфорт из-за того, что ему снова пришлось погрузиться в городское пространство? Так или иначе, не было ни единого чертового шанса, что он вернется в Смитсоновский музей.

Теперь, когда его мысли перекочевали к настоящему моменту, Гидеон, кружа вокруг кровати, задавался вопросом, как Глинн сумел заполучить полные инженерные, монтажные и электрические схемы системы безопасности. Здесь каждая цепь, каждый датчик, каждая спецификация были изложены подробно, вплоть до мельчайших деталей. И ничего хорошего они ему не сулили. Гидеону ни разу в жизни не приходилось сталкиваться с такой системой безопасности — он даже не представлял, что подобные системы вообще существуют. Здесь были обычные многоуровневые, самодублирующиеся и усиленные системы, резервные источники питания и все, что ожидал встретить любой взломщик.